— Но я могу взять сюда машинку и сшить платья сама.

— Тебе будет трудно шить на машинке, если ты каждые пятнадцать минут кормишь ребенка, — его улыбка стала шире.

— Ну, уж не каждые пятнадцать минут... — в этот момент Роза завозилась у моей груди, и я, не задумываясь, расстегнула блузку. Лео, смеясь, взглянул на меня, я тоже невольно засмеялась. Я дала Розе грудь и подошла к окну. — Какой отсюда чудесный вид, прямо на сад с твоими розами. — Лео встал позади меня, я указала в окно. — Смотри, я даже вижу угол, где растет «Эйми Виберт».

Флора подбежала и схватила его за руку.

— Леди, леди на картине! — Она потащила Лео через комнату, я последовала за ними. Там была картина, прислоненная к стене алькова. Флора триумфально подняла чехол. — Леди!

Лео замер, стоя рядом со мной. У леди на картине было приятное лицо, не молодое, не красивое, но она выглядела очень доброжелательной. Я прочитала надпись на табличке внизу: «Элизабет, графиня Ворминстерская», и дату — 1868 год. Мать Лео.

Лео молчал, поэтому я поспешно сказала:

— Ей, наверное, одиноко под этим покрывалом. Я была бы рада, если бы картина снова висела здесь, на стене.

Я едва расслышала его ответ.

— Спасибо, Эми. — Лео неуклюже наклонился и сказал моей дочери: — Флора, папе пора идти, он зайдет к тебе позже. — Флора смотрела, как он выходит из комнаты, ее нижняя губа огорченно выпятилась. Я попыталась отвлечь Флору, но она всегда легко расстраивалась, так случилось и на этот раз.

Когда я утешила ее, проследила за ее умыванием, прочитала ей сказку на ночь и выслушала ее вечернюю молитву, в детскую пришел Лео. Он всегда приходил пожелать Флоре доброй ночи, если был дома. Он погладил Флору по голове и потрепал за щечку — он никогда не целовал ее — и мы вместе спустились в гостиную.

— Ты не против, если, я поужинаю с тобой сегодня? — спросила я в холле.

Он так резко обернулся, что чуть не ушиб плечо о колонну.

— Да, пожалуйста, Эми.

Я внезапно почувствовала неловкость, но живо ответила:

— Тогда я пойду и переоденусь к ужину.

Я была вынуждена надеть старую блузку, потому что сразу после ужина собиралась кормить Розу. Могли появиться молочные пятна, а мне не хотелось пачкать свою лучшую одежду. Я надеялась, что Лео наденет только выходной пиджак, но он пришел в вечерней одежде — белый галстук, белый жилет и фрак. Он подошел, чтобы встретить меня.

— Идем? — Лео, не предложил мне руку — он никогда не делал этого.

Мы сели за длинный стол в мрачной столовой. Ее стены были темно-зелеными, с полуколоннами из пестрого мрамора разнообразных горчичных оттенков. Мне казалось, что они не сочетались друг с другом.

За жареным мерлангом последовал пряный суп, затем цыплячьи котлеты. Мы поддерживали вялый разговор о погоде.

— Роза была с тобой до ужина? — поинтересовался Лео.

— Да, мы чуть-чуть поласкались, а потом я спустилась сюда, до ее... — я запнулась — мне казалось неуместным разговаривать о кормлении грудью в мрачной столовой, с мужчиной в вечерней одежде. Даже воспоминание об этом оказалось вредным — я почувствовала, что у меня потекло молоко. Я тайком скосила взгляд вниз — мои муслиновые подкладки протекли, и на бледно-голубой блузке выступили два темных пятна. Я подняла взгляд и увидела, что Лео тоже заметил это. Мы оба вспыхнули от смущения. Остаток обеда он провел, глядя поверх моей головы в стену.

Когда мистер Тимс унес оставшиеся пирожки, я сказала:

— Не знаю... может быть, я лучше пойду... — и почувствовала, что краснею. Лео встал, чтобы открыть мне дверь. Он остался есть апельсины и орехи, а я пошла прямо к Розе.

Наконец она была накормлена и уложена ко мне в постель. Я знала, что в это время Лео обычно заканчивает пить кофе и идет в розовый парк погулять с Неллой, поэтому я могла сразу лечь спать. Но затем я вспомнила, что оставила внизу шитье, и быстро спустилась в гостиную. Лео понуро сидел у догорающего огня, поднос с нетронутым кофе стоял рядом.

— Ох, извини, я заставила тебя ждать, — подошла я к нему.

— Я думал, что ты спустишься вниз с Розой, — проворчал Лео.

— Не могла же я кормить ее в гостиной.

— Почему? Раньше ты это делала, — теперь его голос звучал обиженно.

— Это было до ужина, — торопливо объяснила я. — Я позвоню, чтобы принесли свежий кофе?

— Нет, не беспокойся, я не хочу его сейчас. Я лучше пойду и поищу Неллу. Доброй ночи. — Лео заковылял прочь. Я вздохнула — иногда с ним было трудно уживаться.

На следующий день, когда я сошла вниз, он уже позавтракал. Я сказала мистеру Тимсу, чтобы тот позвал меня в гостиную, когда Лео соберется уезжать, но вместо него ко мне зашел сам Лео с мистером Селби.

— Селби будет регулярно писать мне, обращайся к нему, если у тебя появятся проблемы. И скажи ему, какие цвета ты выберешь для своей гостиной, — он обернулся к мистеру Селби: — Вы договоритесь с художниками, чтобы они пришли сюда из мастерской?

— Безусловно, лорд Ворминстер, — мистер Селби вежливо улыбнулся мне.

— Я могу выбрать сама? — взволнованно взглянула я на Лео.

— Конечно, можешь. Сейчас я уезжаю. С Флорой я уже попрощался.

Когда он отъезжал, я завернула Розу в одеяло и вышла с ней на наружную лестницу, чтобы помахать ему на прощание. Лео удивленно оглянулся на меня.

— Не простудись.

— Ничего — вчера уже было первое мая. — Вдруг я вспомнила и сделала два шага вслед за ним. — Лео! — окликнула я, не помня себя от смущения. — Поздравляю тебя с днем рождения.

— Спасибо, Эми, — ответил он, широко, открыто улыбнувшись.

— До свидания, пока, — сказала я.

— Спасибо, Эми, — повторил он. — И до свидания. Лео почти взлетел по ступеням двуколки, двигаясь удивительно легко для человека его лет. Он сел на сиденье, оказавшись лицом ко мне и Розе, и помахал нам на прощанье. Я махала рукой в ответ, глядя ему вслед, и видела, что он все время смотрит на меня и на Розу. И на Розу — твердо сказала я себе, последний взгляд он послал Розе, не мне. Потом я вернулась в дом.