— Ой, — отступила на шаг. Она встревожена, однако ее хвостик выдал заинтересованность.
Чувствую, сейчас снова заискрится между нами.
— Сола, это все глупости. Мы несовместимы, — говоря ей, пытаюсь убедить себя. — Я это знаю и не причиню тебе боль. Обещаю.
Она верит и не верит.
— Честно-честно? — заглянула в глаза.
— Да, — и я не вру, потому что внезапно ловлю озарение: к Малышке меня влечет не из-за зова. Это что-то большее, более глубокое — когда ее, маленькую, трогательную и доверчивую, хочется защищать, оберегать. — Я даже верну тебя домой.
— Домой?! — в ее глазах загорелся восторг. — Домой! — Она запрыгала, а потом спохватилась и замерла: — А вы?
— У нас свои дела.
— Мы больше не увидимся?
Я промолчал — ее радость исчезла.
— Ты не рада?
— Рада, — ответила совершенно нерадостно.
Да, лысый Умрррых, что не так-то? Ничего не понимаю. Я слышал, как она жаловалась Нырку, что скучает по родным, так почему сейчас огорчена?
— Сола! — вышло резковато. — В чем дело?
— Я… хочу остаться с вами! — она моргнула, с трудом сдерживая слезы. Это значит: либо ей больно, либо у нее переизбыток эмоций.
— Что?
Она сделала шаг, взяла меня за руку. От ее прикосновения шерсть поднялась. Захотелось схватить ее, прижать к груди, сильно-сильно и…
— Сола! — предупредил Малышку, только она не слышит.
— Я скучаю по родным, очень, но я не хочу возвращаться домой, в тоскливое хранилище! Если бы только можно было сообщить им, что со мной все хорошо, и остаться с вами!
— Сола, — сомкнул зубы. — Если останешься с нами, рано или поздно я не выдержу. — Сейчас бы выдержать.
Волнуясь, она сильнее сжала руку, боится, что я не сдержусь, но не отходит. Эх, если бы она, упрямица, была мрархийкой!
Теперь все стало еще сложнее. Сола не хочет домой, хочет остаться со мной. Я не уверен, что сдержусь, но тоже не хочу отпускать ее. Тупик.
— Прости меня. Я… я не хотела… Это все из-за той твари, — заплакала она.
Я держусь, чтобы не показаться слабым, но ее признание ранит.
— Хорошо, что осталась цела, — напомнил об опасности. Тянет меня к ней. Хочется коснуться золотых, как закат на Мрамре, волос, вытереть слезы, обнять, прижать… Ар-р! Да что ж такое!
— Угу, — кивнула она, не догадываясь, как велик мой соблазн. — Ты не злишься?
— Нет.
— Правда? А я боялась, что злишься. Ведь из-за меня тебе досталось.
— Тебе дважды досталось. И если так судить, ты должна злиться в два раза больше.
— Нет! — она повертела головой, ее волосы рассыпались по плечам, и мы стоим, не зная, как быть дальше. Точнее, я знаю, что очень хочу сделать, но нельзя. Хорошо, что пришло уведомление от диспетчера.
Карса рядом нет, я сорвался к экрану. Малышка побежала за мной.
— Что это? — спросила, разглядывая каорийскую письменность.
— Оповещение, что идентификация пройдена. Парковка в секторе 6 — 24 разрешена. Добро пожаловать на Верхний Вуршат, — перевел. — Сейчас будем состыковываться.
Ее глаза загорелись любопытством.
— Хочешь посмотреть?
— Хочу!
Сел в кресло пилота. Малышку усадил в кресло Карса, но оно ей слишком велико — ничего не увидит.
— Если не испугаешься, садись на колено, — предложил сумасшедший вариант, протянул руку, надеясь, что у нее хватит благоразумия отказаться.
Она осмотрела мой все еще огромный пах, покосилась на экран, снова на мой пах — и подала руку.
— Уверена? — ладно Сола, но я чем думал? Каждое прикосновение Малышки — встряска и борьба с собой.
— Я буду сидеть тихо, — заверила она, и, ругая себя за глупость, я усадил ее на колено. О, Мрамра, дай сил сдержаться!
— Резких поворотов не будет, — предупредил, положил свободную руку на штурвал и начал снижать «Нырок».
Так, придерживая ее за спину, мы пролетели через верхний слой кислотной атмосферы.
Сумерки оранжевого Вуршата рассеивались белым рассветом. Под облаками бурлили вулканы, кислотные океаны, нагретые раскаленной мантией… — сверху Вуршат выглядел живописно. Малышка не знала, что планета смертельна для нас, и ждала, когда начнем спускаться.
— Внизу Нижний Вуршат, но нам туда нельзя. Поэтому остановимся на верхней платформе, — указал на огромную сверкающую площадку, зависшую в небе.
— А почему она пустует?
— Так только кажется. Жизнь скрывается под защитными экранами, и там много чего интересного… — подлетел к шлюзу и остановился, ожидая его открытия. Сола так искренне радовалась всему новому, что я готов устроить для нее экскурсию.
– Лейн, а я могу тебе как-нибудь помочь? — вдруг спросила она почти шепотом, замерев после вопроса.
— Нет, Сола, управление космолетом в узком шлюзе — непростое дело, — ответил, сосредоточившись на управлении. Когда рядом такая соблазнительная самочка — и вовсе сложнейшее занятие. — Повороты бывают непредсказуемыми и требуют концентрации внимания.
Лишь миновав рубежи и зависнув над парковочной площадкой, я расслабился и заметил, что она не сводит глаз с моего напряженного паха. Тогда-то понял, о чем шла речь.
О, Мрамра!
= 24 =
Сола
Карс рассказал, что стало причиной моего озабоченного поведения. Вроде и не виновата, а все равно ужасно стыдно. Теперь мрархи точно избавятся от меня. Но даже переживая за свою жизнь, я страдала, что Лейн сердится за мою выходку.
Когда неожиданно решетка отключилась, подумала: возможно, испытывают — полезу ли я вновь куда-нибудь? Поэтому осталась сидеть на месте, пока не услышала за дверью шум.
«Мрархи разминаются! Надо увидеть Лейна и выпросить прощение!» — побежала со всех ног. Однако когда увидела, как они яростно шипят друг на друга, как топорщится шерсть Карса, как он нападает на брата — поняла: это самая настоящая драка!
Лейн выше, рослее, сильнее, но я совсем не хотела, чтобы Карс пострадал. Его тоже жаль, а еще ссора с братом сделает Лейна несчастным.
Секундное колебание, и я, зажмурившись, кинулась разнимать их.
Увы, я, как всегда, глупая дурочка, зато восторженной и грустный взгляд Лейна дал надежду, что он примет мои извинения. Вот только его огромный пах пугал. И… манил.
— …Я не причиню боль, — пообещал Лейн, чем окончательно покорил мое сердце. От радости и счастья едва сдерживалась, чтобы не броситься и не обнять его. И вдруг он произнес:
— … Верну тебя домой.
Ошарашенная новостью, я обрадовалась, а потом спохватилась, что хочу остаться с Лейном и вредным Карсом, что не смогу без них; не смогу жить прежней скучной жизнью! С десяток Олсенов никогда не смогут сравниться с моим замечательным мрархом! И готова сделать все, только бы уговорить их разрешить мне остаться. Позабыв об опасности, коснулась огромной ладони Лейна.
— Прости меня! — заплакала, заглядывая в зеленые глазища. А когда получила прощение, готова была признаться, что он для меня самый красивый, самый потрясающий мрарх, которого я люблю, но… раздался сигнал — Лейн поспешил к пульту управления.
Я с восхищением наблюдала, как он уверенно и легко управлял космолетом, как выверены его движения.
— Хочешь посмотреть? — спросил меня.
На экране розовая атмосфера, неизведанная планета — как я и мечтала, только радости не было:
