Но ради равновесия Лейна промолчу и сделаю, как он хочет. В конце концов, раньше или позже, мы добьемся цели и станем счастливыми мрархами.
— Не возражаешь, если полетим после продажи кристаллов?
Лейн повернулся, окинул меня пронзительным взглядом.
— Лучше сейчас.
— Что?! — да мы на топливе разоримся! Я уже посчитал, насколько оскудеет наш счет, готов был начать спорить, однако… взглянув на несчастного брата, плюнул. Да к Умрррыху все! Мечта мечтой, но прежде благополучие Лейна.
Ради меня он сделал бы то же самое.
***
Сколько себя помню — рядом всегда старший брат. Он учил меня, помогал, был самым близким мрархом, и мне казалось, что я его знаю. Теперь же не уверен в этом.
Рассудительный, выдержанный Лейн заперся в каюте и по камере наблюдал за человекой, которая лежала и ничего не делала. Что в этом интересного?
Если раньше я слышал, что зов лишает разума — сейчас наблюдал это воочию.
И от этого тошно.
— Лейн? Тебе не скучно? — обратился по связи.
— Звездная навигация не может быть скучной, — пробурчал он, но подозревая, что через лазейки я поглядываю за ним. В таком состоянии его нельзя оставлять одного.
Я уже тетрон раз пожалел, что связался с Солой, решил легализовать ее, сделав туристический паспорт на мрархийку. Не было бы соблазнительного хвоста — ничего не случилось бы.
Нам всего-то было грустно смотреть на пустую прорезь. Для мрарха лишиться гибкой конечности — беда. Но кто же из нас думал, что маленькая, глуповатая Сола научится им пользоваться и использовать для соблазнения, как прирожденная соблазнительница?
Да, паразит вклинился в ее нервную систему, но почему предпочел именно импульсы возбуждения? Почему не боль, ведь разницы почти никакой?
Похоже на рок. Однако почему он прицепился к нам и следует по пятам? Разве мы недостаточно страдали?
Я много думал, пытался сообразить, как выкрутиться без потерь, но из-за усталости и перенапряжения опустился хвост. Никогда прежде не было, чтобы мы с Лейном опускали хвосты, тем более одновременно.
Переключил камеру на человеку.
Лежит, почти не ест.
Переключил камеру на Лейна. Этот сидит, смотрит на Солу и тоже не ест. Тоже что ли лечь и не есть? Нет, кто-то должен держать нос по курсу, иначе не успеем моргнуть — попадем в большие неприятности. Звездный флаеринг не прощает невнимательных.
— Лейн! Нам надо заправиться и запастись топливом.
— Заправляйся, — равнодушно отозвался он, даже не заикнувшись, где это сделать выгоднее. Что плохо. Делаю попытку рассердить его и предлагаю:
— Сделаем остановку на Тироне?
— Делай.
— Лейн! — взорвался я. Но он даже не отреагировал. Тогда я окончательно потерял терпение. — Если не встанеш-шь и не возьмеш-шь себя в руки… — Зашипел от негодования. — Я…
— Только попробуй! — тут же взбесился Лейн. Я еще ничего не сказал про человеку, он уже кинулся защищать ее от меня! Брата!
Я отключился. Потом, кипя от гнева, снова включился:
— Там пираты, и они человеку…
Грозное шипение стало мне ответом. А потом мощный бросок взбешенного Лейна на камеру, от которой остались лишь обломки.
«Интересно, я бы на его месте тоже стал таким же полоумным неадекватом?» — еще недавно твердо заявил бы, что нет, но, глядя на брата, уже не уверен. И все из-за Солы с золотистой гривой. Ар-р-р!
= 23 =
Лейн
Понадобилось время, чтобы прийти в себя. И именно когда я за септнун впервые заснул спокойно, явился Карс и принялся трясти меня.
— Лейн! Лейн! — он взволнован, значит, что-то важное. Я приоткрыл глаза, и брат затарахтел:
— Появилась идея! Очень хорошая, многообещающая. Посмотри, что у нас есть! — сунул под нос банку с паразитом. — Раз тварь так повлияла на Солу, то что, если мы вернемся домой и…
Сон мгновенно прошел.
— Нет! — рявкнул я.
— Почему? Одним махом наша жизнь изменится, мы перестанем быть изгоями! Найдем себе самую лучшую мрархийку или двух! У нас же два паразита. Они станут ненасытными и…
— К нам ненасытными или ко всем мрархийцам в округе? — отрезвил брата.
— Ну… Их можно увезти с собой…
— И мы снова станем отшельниками?
— Ну и что.
— Предлагаешь мрархиек с протезами? — подколол.
— Мр-да, что-то я не подумал, — расстроился Карс. — Но это лучше, чем страдать по самке чужой расы.
— Зато Малышка ласковая, покладистая и смотрит с восхищением, — я уже не отпирался, что испытываю к человеке симпатию.
Карс сел рядом, помолчал, обдумывая мои слова, потом выдал:
— Возможно, но с покладистостью ты явно промахнулся. Может, все-таки…
— Нет!
— Как знаешь, — расстроился он. — Я ее держу в клетке ради тебя. Но если ты уверен, что у вас есть перспектива, выпускаю Мелочь! — Спрыгнул и ушел, оставив меня в сомнениях.
Понимаю брата. Я мечусь: то хочу оставить Малышку, то вернуть домой, то избегаю ее… А ведь, отказываясь от продажи, подставляю Карса.
Разум твердит: надо следовать первоначальному плану, однако когда включаю камеру и вижу грустную Солу, отказывающуюся от еды и проигнорировавшую отключение световых прутьев, настроение меняется на такое же тоскливое.
Это странно, ненормально, ведь она не мрархийка. Я был уверен, что пришел в норму: зов прошел, — а теперь опять?
«Я сильный мрарх, не боящийся трудностей. С этого момента беру контроль над своими слабостями и продолжаю жить, как прежде!» — одернул себя.
Решительно встал и направился в общую каюту.
Карс при моем появлении не повернулся, но довольно промурлыкал:
— Узнаю прежнего Лейна. Итак, наши планы?
— Для начала заправиться, — ответил уклончиво. Да, я решительный, целеустремленный и сильный, однако продавать Малышку не готов. Может быть, потом, но не сейчас.
— Не мешало бы заправить «Нырок» и человеку. Тоскует она, только не пойму причину: то ли я поздно пришел, то ли рано…
Карс не успел отклониться — получил смачную братскую затрещину.
— Совсем ополоумел! — зашипел, хотя сам знает, что шутка его дурная. Вскочил, тоже замахнулся — попытался дотянуться до меня.
— Мал еще тягаться! — поддел я брата.
Карс, как в детстве, поддался, выпустил когти. Мы оба напряжены и рады выпустить раздражение, но едва вошли в раж, раздался отчаянный крик:
— Стойте! Не надо!
Мы с ужасом увидели, как золотистая макушка кинулась под ноги, чтобы разнять нас.
Чтобы не раздавить Солу, отступили друг от друга. И тут я заметил, что Малышка стоит ко мне спиной и загораживает меня от брата. С ума сойти!
— Пожалуйста, не ссорьтесь! Это я виновата! — смотрит на нас испуганными серыми глазами. Особенно ее волнение передавал нервно подергивающийся кончик хвоста.
— Мы разминаемся, — успокоил ее, а сам не могу оторваться от ее фигурки с соблазнительной поясницей, увенчанной золотым, грациозным хвостом. Такая красивая, хрупкая, притягательная…
Карс посмотрел на меня, Солу и устало выдал:
— Мы часто ссоримся, но не всерьез. А вот ты опять поступила необдуманно. Если Лейн захочет взять тебя, я больше не вмешаюсь. — И чтобы не смущать меня, пытающегося скрыть рвущийся из штанов самцовый орган, ушел.
Малышка растерянно проводила его взглядом, повернулась ко мне
