Заплатив за издержки выращивания еды для «пленницы», мы, довольные и уставшие, помчались к «Нырку», оставленному на стоянке, по дороге поглядывая на внушительный желтый кусок мутного, плотного геля, упакованного в герметичную коробку.
Любопытствуя, чем же таким питаются земляне, я приоткрыл крышку, принюхался — и чуть не облысел: запах настолько омерзителен, что шерсть дыбом.
— И это за тетрон счеков?! — разъярился я. — Мхр-р! Да я на столько в септнун не ем, сколько потратили на эту человеческую особь! Надеюсь, она наестся и впадет в анабиоз до следующей кормежки, иначе разориться можно!
— Карс! Успокойся! Потерпим до сделки, а потом пусть вериец носится с ней, — успокоил Лейн.
Если бы не брат, я бы в ярости выбросил тошнотворный кусок и предпочел продать особь дохлой, чтобы хотя бы покрыть траты и избежать убытков, понесенных из-за нее.
— Если человеки предпочитают есть это — не удивительно, что спелись с чешуйчатыми, — фыркнул я, выплескивая раздражение хотя бы так.
Вернувшись на борт «Нырка», мы пошли кормить человеческую особь. Еще захватили оксид водорода и, на всякий случай стабилизированные коктейли. Они для диклепидов, по составу биожидкостей почти похожих на человеков, поэтому должны подойти.
— Всего-то небольшая разница в процентах, — заверил брат.
Однако землянку ифкхояж не впечатлил. Мы бы подумали, что с ним что-то не так, однако она отказалась и от жидкости, которая стопроцентно нужна ей. После чего мы с Лейном впали в ярость. Сделали красивый, щедрый жест, а его не оценили, поэтому перешли к запасному варианту, который надеялись избежать.
Стоило вколоть несколько пробников в мини-дозе, дикая особь испугалась. Однако потом ожила, стала двигаться, в ее мимике даже появилась радость.
Мы тоже вздохнули с облегчением: все нормально, и при этом нашли экономически рентабельный способ поддержания жизнедеятельности пленницы, только вскоре радость и деятельность человеки стали подозрительно активными.
Я и Лейн нутром поняли — что-то не то: лишние кислоты и витамины выйдут нам боком, — и бросились искать варианты решения проблемы. Между тем прежде спокойная, пугливая особь принялась бесцеремонно ловить наши хвосты, махать кулаками, угрожать, корчить грозные рожицы…
— Лейн? — толкнул я локтем брата, который не меньше меня был шокирован.
— Это временно, — прохрипел он пересохшим от волнения горлом, ведь если с редкой особью что-нибудь случится — прощайте надежды на благополучное будущее!
Когда мы подошли к грани психоневроза, она, наконец, выдохлась, затихла. Но едва перевели дух, что все обошлось, перестала двигаться, а потом вовсе сообщила:
— Кажется, умираю…
Ну, уж нет! Мы слишком долго ждали шанс приблизиться к заветной цели. Связавшись с ней, многое поставили на кон, не думая об опасности и последствиях! И теперь она умирает — взрывая пульсаром мои надежды?! Не позволю!
Оживлю ли, сделаю ли кибербиомиметическим чучелом, но продам редкую, проблемную особь и вырву, выгрызу счеки клыками и когтями!
Лейн и я рванули к головному компьютеру. Обесточили «Нырок», подключились ко всеобщей сети…
Риск поймать вирус велик, но это все потом. Сейчас спасаем человеку!
Мощный процессор сразу нашел решение. Проверять — не ошибся ли он — некогда. Исполняем инструкции по пунктам, первый из которых — приятное прикосновение.
«Какое к проклятому Умрррыху прикосновение?!» — прошипел я. Только мы с Лейном уже наумничались, поэтому приходится выполнять.
— Если глюкнул — сотру «личность»! — успел пригрозить Нырку, имевшему виртуальный облик черного мрарха.
Компьютер коварно промурчал:
— Р-р-результат стопр-роцентно пр-ревзойдет ма-аксимальные ожида-ания…
= 14 =
От лица Лейна
Не знаю, что из «сети» выудил бортовой комп, но я вынужден ему довериться.
— Я выполняю — ты наблюдаешь! — на бегу бросаю Карсу, решительно отключаю охранную систему и склоняюсь над обессиленной человекой. — Если заражусь — держи в капсуле до полного истечения карантина!
Карс нахмурился: чувствует себя виноватым, что мы ввязались в авантюру, и не подозревает, что я испытываю то же самое. Но сожалеть поздно.
Медленно, в любой момент ожидая подвоха, я осторожно прикоснулся особи.
Не знаю, приятно ли в ее понимании мое прикосновение, но стоило дотронуться до горячей кожи, она шумно втянула воздух.
«Не понравилось или злится?» — не понял я и на всякий случай отстранился. После чего она жалобно зашептала:
— Не уходи! — почему-то улыбаясь краями губ.
Карс наблюдал за ней в оба. Стоит человеке выкинуть что-нибудь — он, напряженный до предела, отшвырнет ее от меня, что для нее — смерть. Тогда все наши потуги будут напрасны. Да и прикосновение брата к нелегальной особи — опасный риск: в бесконечной вселенной не выявленных смертельных вирусов не счесть.
— Срок парковки заканчивается, — напомнил Карсу, взглядом приказывая убираться отсюда.
— Пусть! — прорычал он.
— Иди! Не хватало нам только подвергнуться сканированию за нарушение! — метка в мультипаспорте о службе в подразделении интрокопов спасала нас от многих вопросов, однако подвергать себя лишнему риску не стоит. Объяснить нахождение на борту нелегальной особи будет сложно. И так рискуем.
— Я на связи! — успел бросить Карс, прежде чем скрылся за шлюзом.
Теперь я и особь один на один.
Одно касание было — так что теперь мне терять? Снова потянулся к ней и провел ладонью от плеча к животу…
Она вздрогнула, но не попыталась сбросить мою руку. А потом и вовсе светлые, почти прозрачные волоски на ее теле поднялись дыбом.
— Хмр-р? — вырывалось у меня от недоумения. Не похоже, что злится. Неужели у них так выражается удовольствие?! Почти как у нас — мрархов. Удивленный открытием, я медленно провел пальцем по ее бедру и двинулся обратно.
— Что дальше? — обратился к Нырку, но он, Умрррых, молчит. Мне ничего не оставалось, как продолжить выполнять пункт первый.
Удивительно, но ничего противного при прикосновении к кожному покрову человеки я не ощутил. И запах ее, если отделить еще оставшийся смрад верийца, тоже нейтральный.
Задумавшись, я не заметил, как перестал водить пальцем. Очнулся, когда особь снова глубоко вздохнула и… накрыла своими маленькими горячими ладонями мои, крепче притягивая к голенькому животу.
«О, Умрррых!» — выдохнул шумно я и затаил дыхание.
Не нужно изучать анатомию вселенских рас, чтобы понять, что ниже, где на теле особи начинается растительность, располагается лоно самки.
«Только этого мне не хватало!» — постарался убрать руку выше.
На плечах человеки разметалась длинная, мягкая шерсть. Что ни говори, а красивая. И цвет потрясающий.
Любопытствуя, я коснулся прядок, и опять на теле землянки поднялась шерстка.
«Интересно, это она чувствительная, или особи ее косморасы все такие?»
Человека, пребывавшая в фазе сна, склонила голову и потерлась щекой о мою руку, после чего я окончательно опешил.
Не знаю, как у них, но у нас, мрархов, этот жест интимный, равный признанию в симпатии. Конечно, ее идет не от разума — от инстинктов, что еще более
