Так и сейчас переступил порог гостиной с улыбкой на лице.
— Вы пожелали меня видеть, матушка?
— Я всегда желаю видеть своего сына, — ее сияющий взгляд говорил красноречивее любых слов. — И тем более сейчас, когда ты только-только вернулся из святилища Ирата. Присаживайся и поскорее расскажи мне, кто именно из избранниц тебе уже приглянулась! Я обязательно должна знать заранее, чтобы к этим девушкам внимательно присмотреться.
Эрдан присел на диван напротив кресла, в котором с нетерпением на него смотрела императрица. Не хотелось лгать, но и как сказать правду? Ему самому-то эту правду принять сложно. Да только никуда не деться от того факта, что из всех избранниц его интересует исключительно та, которая меньше всего для этого подходит.
— Я пока не определился с выбором, — уклончиво ответил он. — Сегодня избранниц собирали лишь для того, чтобы предупредить о строгих для них правилах королевского сезона. Но я еще к девушкам толком не присматривался. Мне пока просто не до этого. До Полуночного бала будет целый месяц, хоть как за это время одну из избранниц назову своей невестой.
— Конечно, я все понимаю, у тебя всегда дела, — императрица не скрывала своего разочарования. — Но знал бы ты, как же мне хочется, чтобы ты выбрал себе не просто достойную спутницу жизни, но и при этом такую, с которой ты был бы счастлив… Эрдан, управление империей — это, несомненно, важно. Но ты не просто наследный принц, ты и человек при этом. И я не хочу, чтобы ты женился лишь потому, что это твой долг.
Эрдан не удержался от улыбки.
— А кто именно настаивал, что уж в этом сезоне я просто обязан обзавестись супругой? И кто именно еще раз десять подчеркнул, что все правители до меня женились исключительно в двадцать пять лет, и это нерушимая традиция, несоблюдение которой разобьет вам сердце?
— Я же не виновата, что желаю тебе только хорошего, — императрица Беата хоть и изобразила сожаление, но лишь на миг. — Ох, Эрдан, пойми, я просто очень переживаю за тебя! Ты так погряз в делах империи, что о собственном счастье даже не думаешь. И не говори, что твое счастье именно в правлении… — покачала головой. С легкой иронией, даже чуть шутливо, добавила: — Видимо, зря мы назвали тебя именно этим именем. Все-таки «Взвывающий к справедливости» явно наложило отпечаток на твой характер. Надо было все же нам с твоим отцом вместо «Эрдан» остановиться на первом варианте. А ведь в самый последний миг же передумали!
— Да? И как же вы изначально собирались меня назвать?
Императрица Беата с теплой улыбкой смотрела на сына:
— Дейвон… И мне порой кажется, что это имя подошло бы тебе гораздо больше.
7.3
— Забавное совпадение. Я как раз сегодня это имя слышал.
— Да? — изумилась императрица. — Оно довольно редкое, насколько я знаю. Мало кто решается дать ребенку такое имя. Есть малоизвестная легенда, что верховный бог Авер, когда появлялся среди людей в человеческом обличии и хотел оставаться неузнанным, представлялся именно как Дейвон. Но уже незадолго до твоего появления на свет твой отец наслушался инквизиторов, что давать такое имя будущему императору — кощунство. И в итоге пришлось придумывать другое, — она улыбнулась, но тут же чуть растерянно, неуверенно даже добавила: — Правда, второе имя у меня тоже наготове уже было. Все то время, что я носила тебя под сердцем, я видела во снах, что родится не один малыш, а двое. Два мальчика, два принца… И пусть я прекрасно знала, что в императорском роду не может быть больше одного ребенка, но мне хотелось верить, что эти сны посылает сам Ират… Но законы магии не обманешь и, что вполне ожидаемо, сын у нас родился только один.
Вздохнув, она добавила:
— Конечно, с точки зрения наследования, сын в императорской семье и должен быть только один. Но мне так всегда хотелось иметь большую семью… Жаль, слишком поздно я сообразила, что ведь изначально могла схитрить. Сделать так, чтобы первый ребенок унаследовал мою магию, а не мужа. Тогда бы вполне можно было родить и второго, уже наследника. И…
— То есть как? — перебил Эрдан. — Есть способ изменить наследование магии?
— Есть. Можно сделать так, что даже у императора первый ребенок унаследует магию матери, а не отца. Но знание это тайное, а в твоем случае и опасное. Эрдан, — она обеспокоенно смотрела на сына, — я же знаю, насколько обострились твои отношения с инквизицией. И если ты еще пойдешь на хитрость со сменой магии первенца, это лишь все еще больше усложнит. А уж твой отец подобное и подавно не одобрит.
— Думаю, я уже достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения, — Эрдан успокаивающе улыбнулся, — без оглядки на отца. И уж тем более без оглядки на инквизицию. Благодарю вас, матушка, вы подали мне замечательную идею. Только прошу вас, чтобы этот разговор так и остался между нами.
— Но и ты мне пообещай, что не сделаешь ничего опрометчивого! — тут же потребовала императрица.
— Поверьте, ничего опрометчивого я точно не совершу. Здравомыслие еще никогда меня не подводило.
— Да ты сошел с ума! — оторопевший Саер даже не стал выбирать выражения. — Эрдан, нет, ты это сейчас серьезно?..
— Вполне, — Эрдан задвинул портьеры на окне в кабинете. Света хватало и от свечей, а вот подозрительный отблеск в саду наводил за мысли, что кто-то шпионит. Магией бы не рискнули, принц бы сразу засек, вот и дошли до таких примитивных методов. Пусть теперь закрытыми портьерами любуются.
Саер опустился в кресло, все это время не сводя изумленного взгляда с друга.
— Эрдан, я не понимаю… Точнее, я понимаю, конечно, что раз ты такое задумал, то на то есть какие-то крайне веские причины. Но пока не вижу ни одной вменяемой! Неужели тебе эта девчонка настолько голову вскружила, что ты последний рассудок потерял?
— Когда я вообще терял рассудок из-за девушки? — скептически возразил Эрдан. — Естественно, эмоции здесь совершенно не причем. Лишь холодный расчет.
— Так объясни скорее! А то я уже чувствую себя тупым идиотом, не понимающим элементарного.
— Тут и вправду все просто, — Эрдан присел на край стола. — Смотри, есть две немалые проблемы. Во-первых, моя скорая женитьба, которую так ждет инквизиция. А все потому, что вступление в брак повлечет за собой появление законного наследника. То есть я лишусь королевской магии, передав ее сыну. И тогда я хоть как буду вынужден подчиняться инквизиции ради благосостояния империи. Как и мой отец, как и все императоры до него, из реального правителя я превращусь лишь в олицетворение власти, то есть, по сути, марионетку тех, у кого из-за магии
