Почувствовав мою панику, Баррет обвил меня рукой, а потом сверкнул ослепительной улыбкой перед репортерами и камерами.
— Надеюсь, я все прояснил. На сегодня это все вопросы, на которые мы ответили. Вы можете связаться с моим PR-агентом, чтобы договориться о дальнейших интервью.
К счастью, лифт ждал нас, и Баррет поспешил внутрь. Тай и парень из охраны отеля закрыли нас от прессы. Когда двери закрылись, тонкая завеса спокойствия спала, и я привалилась к одной из стен. Я начала хватать воздух, как при полноценном приступе паники, охватившем меня, по крайней мере, я подозревала, что это был приступ паники. На самом деле, у меня ещё ни одного не было.
— Сделай пару глубоких вдохов и не зажимай колени, — приказал Баррет.
После парочки вдохов и выдохов, мое беспокойство начало медленно спадать. Когда отвела взгляд от пола, заметила, что Баррет смотрел прямо на меня.
— Лучше?
— Да. Спасибо. Камеры и вопросы… всего слишком много, — я сконфуженно покачала головой. — Прости за эту панику.
— Не извиняйся. Это был твой первый раз. Все сначала паникуют.
— Даже ты?
— Мне было пять, когда на меня впервые набросились папарацци, — усмехнулся Баррет.
— Думаю, это не одно и то же.
— На самом деле, ты справилась намного лучше меня.
— Но ты был ребенком.
— Я был хулиганом. Мама только родила Каролину, и папа взял нас с Торном с собой в больницу, чтобы проведать их. В основном, там была местная пресса, и я показал язык прямо перед тем, как заехать одному фотографу в подбородок, когда он сказал мне улыбнуться.
— Нет.
— О да.
Я рассмеялась.
— А что сделал твой отец?
— Он заставил меня сидеть дома с бабушкой, пока они с Торном ездили на игру «Янкис».
— Ауч.
Из «Давай — узнаем — друг — друга» домашки я поняла, каким большим фанатом бейсбола был Баррет и, что более важно, он готов был душу дьяволу продать за Янкис.
— Да, было бы легче, даже если бы он выбил из меня все дерьмо.
Лифт остановился на выбранном этаже. Когда двери открылись, нас ждали Джеймс и Берни.
— Дайте угадаю, вы видели новости?
— Да, видели, — Джеймс положил руку мне на плечо. — Ты в порядке?
— Все хорошо, сенатор Каллаган.
— Пожалуйста, зови меня Джеймс.
— Я только надеюсь, что мое первое столкновение с медиа не было полным провалом.
— А теперь выброси эту мысль из головы. Учитывая обстоятельства, ты выступила чудесно.
— Спасибо.
Когда Джеймс перевел взгляд с меня на Баррета, спокойное выражение его лица сменилось раздраженным.
— Я думал, что вам приказали оставаться здесь на протяжении выходных. И вот прошло всего несколько часов, а вы уже…
— Это был просто ужин. Нас же не поймали на выходе из какого-то бара, пьяных, в два часа ночи, — возразил Баррет.
— С этим ты более чем знаком, учитывая твой прошлый опыт, — отбил Джеймс.
— Ну спасибо, папа, — ухмыльнувшись, ответил Баррет.
— К счастью, в этот раз все обернулось в нашу пользу, но теперь, надеюсь, вы оба лучше осознали всю важность следования моим инструкциям.
— Да, сэр, я осознала, — ответила я, а Баррет просто кивнул.
Уголки губ Джеймса поползли вверх.
— А теперь идите в свою комнату и не выходите оттуда, пока я вам не скажу.
— Да ладно, — Баррет рассмеялся. — Я не слышал от тебя этой фразы с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Кроме того, пресса уже знает о нас. Что же может здесь навредить?
— Пока я просто отчитываю вас, но впредь хочу, чтобы мне сообщали, если вы захотите куда-то пойти, и я буду лично проверять, чтобы вы никуда не улизнули без Тая.
— Понял, — ответил Баррет.
— А теперь извините нас, мы должны минимизировать ущерб от вашего преждевременного объявления о помолвке, — сказал Джеймс.
Затем они с Берни зашли в один из ожидающих лифтов. Я ненавидела ощущение, что уже разочаровала сенатора Каллагана. Технически, это была идея Баррета, но мне не было пять лет. Я вполне была в состоянии сказать нет.
Когда мы направились в комнату, я ударила Баррета по руке.
— Эй, за что? — пожаловался он.
— За плохое влияние. Я говорила, что идти куда-то — плохая идея.
— О, простите, что развращаю вас, мисс Паинька, — игриво ответил Баррет.
— Я не паинька. Просто не люблю подводить твоего отца.
— Хмм, думаю, это делает тебя подхалимкой.
— Извини, что хочу сделать что-то хорошее для кампании твоего отца.
— Ты уже согласилась быть моим бременем следующие девять месяцев, — Баррет вытащил из кармана ключ-карту.
— Чувство взаимно.
Он ухмыльнулся, что немного растопило лед. Честно говоря, то, через что я сейчас проходила, было довольно ужасным.
— А что ты скажешь, если мы включим телевизор и посмотрим, что они о нас говорят? Учитывая мое эпичное импровизированное выступление, я отчаянно хочу посмотреть повтор.
Я забрала у него пакет с десертом, которому каким-то чудом удалось прибыть в место назначения.
— Думаю, мне нужно ещё несколько пироженок, чтобы выдержать все это.
Глава 8
Эддисон
В понедельник утром я проснулась в Джефферсоне в последний раз, и мой будильник безбожно забарабанил в пять утра. Сейчас это было ещё более ужасно, потому что я уснула только в два часа ночи — слишком нервничала по поводу своего первого дня в предвыборной гонке. Всякие «что если» терзали меня, голову атаковали самые параноидальные сценарии.
После испытания огнем журналистами, остаток выходных был несущественным. Меня действительно волновала репутация разлучницы, но каким-то образом это даже не было проблемой. Мы изучили вопросы о наших отношениях из домашнего задания, так что во время будущих интервью никаких осечек быть не должно. Пока я отбирала вещи, которые мне были нужны, и упаковывала те, которые оставляла там, Баррет просматривал свою почту и документацию. Должна отдать ему должное, парень и, правда, серьезно относился к своей работе, до крайнего перфекционизма. Этим я восхищалась.
Нам даже удалось прерваться в субботу днем, чтобы сходить в кино. Конечно, к тому моменту, когда мы вышли из отеля, камеры заполонили все вокруг. И хотя Баррет посоветовал мне вести себя естественно и подготовил к тому времени, когда покажутся вспышки камер, я все равно обдумывала каждое свое движение.
— Эй, мистер Робото, вы не можете немного расслабиться? — шутил парень.
— Прости. Ты, кажется, забыл это чувство с тех пор, как был ребенком, но для меня всё это ещё в новинку, — возразила я.
В воскресенье, когда мы пошли на обед, я была менее похожа на Железного человека. Мне даже удалось улыбнуться репортерам, которые называли мое имя, одновременно засыпая нас с Барретом вопросами. Несмотря на переживания, Джеймс успокоил меня, написав, что ему уже нравятся все позитивные
