— Ты уверен, что звонил именно мне? Мой телефон говорит обратное.

— Тогда твой телефон сломан, — высказался он недовольным тоном. — Я не могу поехать.

Я должна была быть разочарована, по крайней мере. Вместо этого я почувствовала облегчение. Я изо всех сил старалась выглядеть расстроенной.

— А почему?

— Чрезвычайная ситуация в последнюю минуту. Мне нужно заменить одного врача на гинекологическом этаже. Все решили рожать в одно и то же время, и у них не хватает рабочих рук. У меня, по сути, и выбора не было.

— Конечно, не было, — сказала я практичным тоном. — Ты сможешь вернуть деньги за наше путешествие?

— Я уже обо всём позаботился, — сказал он. — Я позвонил на курорт перед тем, как позвонить тебе, поэтому знаю, что мой телефон работает. Должно быть, с твоим что-то не так.

На самом деле, если что-то и было не так в наших отношениях, обычно это была моя вина. И это было типично для Рольфа, он всегда охранял свои деньги, ещё до того как связался со мной. Он был очень осторожным человеком.

Правда, бывали моменты, когда я не могла понять, почему терплю его, но потом, когда я выходила, я вспоминала. По какой-то причине австралийские мужчины считали меня неотразимой. Во мне не было ничего особенного — вьющиеся рыжие волосы были скорее проклятием, чем соблазном, и я носила свободную одежду и не пользовалась косметикой, — но по какой-то причине мужчины продолжали приставать ко мне. Присутствие Рольфа рядом сдерживало их.

Это означало, что моё сердце не было разбито, когда ему пришлось отменить наши планы. Я изобразила на лице понимающую улыбку.

— Когда ты должен быть на работе?

Он нетерпеливо взглянул на часы.

— Я уже должен быть там.

— Тогда вперёд. Не трать время на разговоры со мной, — сказала я, подталкивая его к двери. — Со мной всё будет в порядке.

Конечно, он не спросил, не возражаю ли я. Возможно, пришло время отказаться от доброго доктора Рольфа. Я определенно могла бы найти кого-нибудь другого, чтобы обеспечить буфер, хотя не могла понять, зачем он мне нужен.

Я слушала, как он с грохотом спускается по лестнице, уверенная в том, что в его мире всё в порядке, потом взглянула на свою упакованную сумку. Я вернулась к большому открытому окну, выглянула в сад, и на мгновение мне показалось, что я вижу тень возле изгороди, что-то тёмное, узкое и угрожающее. А потом тень исчезла, смешавшись с высоким кустарником. Я становилась сумасбродной.

Ну, если Рольф не хочет никуда ехать, это не значит, что я не могу. Мои вещи были упакованы, у меня было свободное от работы время, и если я останусь, я начну видеть тени в своих собственных комнатах. Следующие четыре дня я была абсолютно свободна, как бы мне ни нравилась моя странная маленькая квартирка, стены начали смыкаться вокруг меня.

Я схватила сумку и рюкзак и побежала вниз по лестнице, которую Рольф ненавидел, а я любила. Я всегда чувствовала себя принцессой, взбирающейся на башенку, когда поднималась по узкой лестнице. Со странной лаской я рукой заскользила по тёмным перилам из красного дерева. Это было почти так же, как если бы я попрощалась.

Мой крошечный "Холден" был припаркован в тени, и я забралась внутрь, бросив обе сумки на заднее сиденье. Я начала отъезжать, но потом обернулась и посмотрела прямо перед собой. Там что-то стояло, нечто тёмное и мерцающее, как тепловой мираж, и я, не раздумывая, нажала на газ, вылетев на улицу и едва не задев припаркованную машину хозяина дома. Я вывела машину на дорогу и уехала, не оглядываясь. Боясь оглянуться.

Сердце колотилось в груди, на лбу и ладонях выступил пот. Мне не хотелось, но я посмотрела в зеркало заднего вида. Улица была пуста, никакая тёмная фигура не следовала за мной. Никаких скользких существ из фильмов ужасов, которые одним взглядом могут забрать душу. Я медленно убрала ногу с педали газа и направилась вниз по склону, к потоку машин, осторожно притормаживая. А потом, как последняя идиотка, я вдруг забыла, что нахожусь в Австралии, и повернула направо прямо на встречную полосу.

Я слышала визг шин, стук металла о металл, скрежет ломающихся машин. В воздухе заклубился маслянистый дым. Каким-то образом медики уже были на месте, и я наблюдала, как они бросились к моей крошечной машине, дверь со стороны водителя была сломана.

— Здесь никого нет! — крикнул один из фельдшеров. — Должно быть, кто-то забыл включить ручной тормоз.

Странно. Я не помнила, как выбралась из разбитой машины. И никто не обращал на меня ни малейшего внимания, хотя я думала, что все будут кричать на меня за то, что я такая глупая американка.

Они работали над тем, чтобы вытащить женщину из машины, в которую я врезалась, но она выглядела относительно невредимой, так что часть моей вины исчезла. Я повернулась к мужчине, стоявшему позади меня.

— Она выглядит нормально.

А потом я застыла на месте.

Я машинально повернулась к нему, зная, что он здесь и чувствуя себя комфортно. Уродливая реальность с рёвом вернулась, когда я посмотрела в его холодные голубые глаза.

— Азазель, — сказала я.

Он ничего не сказал, просто смотрел на меня. Я повернулась и посмотрела на место аварии, где вытаскивали женщину из разбитой машины. Может быть, ещё не поздно убежать. Где, чёрт возьми, Рольф, когда он мне так нужен?

И как я выбралась из машины? В конце концов, я повернулась спиной к месту аварии.

— Я что, умерла? — деловито спросила я.

— Почему ты так думаешь?

От его глубокого голоса по моему телу пробежала дрожь. Я помнила этот голос. Я слышала его в своих снах. Эротические, непристойные сны, которые я отвергала при свете дня.

— Ты снова здесь.

— Ты помнишь. Удивительно.

Выглядел он не особо удивлённым. С другой стороны, он никогда не реагировал ни на что, когда мы были вместе в последний раз.

Странный способ выражения. Тем более что он похитил меня и пытался убить, сукин сын.

Я посмотрела на полицейских, которые теперь управляли движением, задаваясь вопросом, успею ли я добраться до них, крича о помощи. Он проследил за моим взглядом, но не двинулся с места.

— Это ничего тебе не даст. Они тебя не видят и не слышат.

Думаю, я это знала. Я просто не хотела в это верить. Я снова посмотрела на него.

— Спрашиваю тебя ещё раз, я мертва?

— Убить Лилит не так-то просто.

— Не называй меня так, — огрызнулась