Шептали старухи над ней:— За кровь, за разбой, за пожары,За долгие ночи без снаПусть самою лютою каройВрагов покарает она!Пусть высохнут листья и травы,Где ступит нога палачей,И пусть не водою — отравойНаполнится каждый ручей.Пусть ворон — зловещая птица —Клюет людоедам глаза,Пусть в огненный дождь превратитсяГорючая наша слеза!Пусть ветер железного мщеньяНасильника в бездну сметет,Пусть ищет насильник спасенья,И пусть он его не найдетИ страшною казнью казнится,Каменья грызя взаперти…* * *Мы верили — суд совершится,И легче нам было итти.1942
СТАРИК
У вырванных снарядами березСидит старик, а с ним собака рядом.И оба молча смотрят на погостКаким-то дымным, невеселым взглядом.Ползет туман. Накрапывает дождь.Над мертвым полем воронье кружится…— Что, дедушка, наверно смерти ждешь?Видать, с врагами нелегко ужиться?Старик помедлил. Правою рукойСорвал с куста листочек пожелтелый.— В мои года не грех и на покой,Да, вишь, без нас у смерти много дела.Куда ни глянь — лютует немчура,Конца не видно муке безысходной.И у меня вот от всего двораОстался я да этот пес голодный.И можно ль нам такую боль стерпеть,Когда злодей всю душу вынимает?..В мои года — не штука помереть,Да нет, нельзя — земля не принимает.Она — я слышу — властно шепчет мне:«Ты на погосте не найдешь покоя,Пока в привольной нашей сторонеХозяйничает племя не людское.Они тебе сгубили всю семью,Твой дом родной со смехом поджигали;Умрешь — могилу тихую твоюЖелезными затопчут сапогами…»И я живу. Своим путем бреду,Запоминаю, что и где творится.Злодействам ихним полный счет веду, —Он в час расплаты может пригодиться.Пускай мне тяжко. Это ничего,Я смерть не позову, не потревожу,Пока врага, хотя бы одного,
