Так, значит, Феба — его жена?
Его Феба…
Жена…
Рейф не мог поверить, что бывают такие чудеса. Вот это подарок! Не помня себя от радости, он кивнул:
— Да, ваша светлость. Совершенно верно. Вне всяких сомнений, признаю, что это моя личная подпись.
Колдер повернулся к архиепископу:
— Видите? Брату многое пришлось пережить за эти дни, и он немного сбит с толку. Итак, продолжим.
— Подождите! Я не хочу это продолжать! — закричала Феба. Ее щеки раскраснелись, а глаза горели, как у фурии, и она была сейчас хороша, как никогда.
Рейф не мог ею не залюбоваться.
— Вы хотите отыграться на мне за то, что я решил, что вы выходите замуж за Колдера?
Феба насупилась:
— Как вы могли обо мне такое подумать?
Она подняла свой букет невесты и бросила его через плечо в толпу. В руках у нее осталась только изрядно потрепанная роза, которую ей подарил Рейф.
— Ну вот, теперь я готова, — сказала Феба. Архиепископ был обескуражен.
— Но, милорд, я уже завершил церемонию. Хотите, чтобы я снова сочетал их браком?
— Валяйте, — сказал Колдер. — Плачу двойную цену. Считайте это нашим подарком церкви. — Маркиз скромно удалился и занял место на скамье. От внимания Фебы не ускользнуло, как Колдер обменялся многозначительными взглядами с Дейрдре.
Феба повернулась к Рейфу. Он неподвижно стоял перед Фебой и не сводил с нее глаз, все еще не веря своему счастью. Наконец к нему вернулся дар речи.
— Вы еще не сказали мне «да», — проговорил он.
— А кольцо? — наклоняясь к нему, прошептала Феба. Рейф округлил глаза:
— Я… я…
— Держи, Рейф! — Колдер бросил Рейфу его фамильный перстень с печаткой.
Сияющий Рейф поймал кольцо. Он ведь все-таки Марбрук как-никак!
— Рейф, вы женитесь на мне?
Он с блаженной улыбкой смотрел на свою прелестную невесту.
— К чему такая спешка? — выгнув бровь, игриво проговорил Рейф.
— Берегитесь, лорд Марбрук, за такие шутки я вам покажу!
Рейф изобразил на лице удивление:
— Разве есть что-то, чего я еще не видел? — Феба рассмеялась и картинно нахмурила брови:
— Вот погодите, вы у меня получите. У меня просто руки чешутся.
На лице у архиепископа, который молча слушал этот разговор, было написано неодобрение, но Рейфу было все равно.
— Вы слышали? Она выходит за меня замуж! — объявил он с блаженной улыбкой на лице. — Снова!
Глядя на него укоризненно, архиепископ покачал головой.
— Надеюсь, вы не забыли составить завещание, милорд, — мрачно заметил он, включаясь в игру.
Рейф поцеловал ладонь Фебы.
— Моя последняя воля такова: все, что у меня есть, — ваше, — проговорил он, глядя Фебе прямо в глаза. — Все.
Она ответила ему благодарной улыбкой.
Эпилог
— Ну так вот, согласно завещанию сэра Пикеринга, мы должны доказать, что сами чего-то стоим, — говорила Феба, лежа на груди у Рейфа. — Я не могла тебе об этом рассказать раньше, потому что иначе бы все пропало и никто из нас троих ничего не получил бы. А я не могла поступить так с Софи и Дейрдре, даже если бы решила отказаться от наследства. Но теперь, когда ты стал членом нашей семьи, следует посвятить тебя во все наши тайны.
Рейф побледнел.
— Двадцать семь тысяч фунтов?
— Думаю, почти двадцать восемь тысяч фунтов. Стикли и Вульф — специалисты, каких поискать.
— Ты отказалась от всего этого ради меня? Я понятия не имел, что прошу тебя о такой жертве.
— Это не жертва. Ты этого стоишь. Я выбрала бы тебя, даже если бы взамен мне предлагали все сокровища мира.
Рейф улыбнулся:
— А знаешь, мне тоже надо тебе кое-что рассказать. Колдер отдал в мое ведение Брукхевен. Он скоро станет герцогом, и ему тяжело управлять двумя усадьбами сразу — Брукмуром и Брукхевеном, а ждать, пока вырастет один из его сыновей и возьмет это на себя, слишком долго.
Феба округлила глаза:
— Как замечательно! А может быть, тебе повезет и у него родятся только дочери!
Они оба рассмеялись.
— Я обожаю тебя.
— Ваше чувство взаимно, милорд.
— Согласна быть моей Дамой Роз?
— Навеки.
Стикли поднял бокал вина и сказал, обращаясь к Вульфу:
— Поздравляю! Мы это сделали!
Вульф улыбнулся. На столе лежал лист бумаги… Это был договор, подписанный мисс Дейрдре Кантор, что у нее нет намерения снимать со счета капитал доверительной собственности и ее вполне устроят выплаты по процентам, составляющие весьма щедрое пожизненное денежное содержание.
— Итак, да здравствуют свадьбы! — Стикли посмотрел на договор:
— Ты хоть понимаешь, что это ни к чему ее не обязывает? Если она выйдет замуж за Брукхевена, который станет герцогом Брукмуром, у нее будет право забрать себе все.
Вульф пожал плечами:
— Зачем ей это? У Брукхевена и так денег куры не клюют. А когда он станет Брукмуром, деньжат и так прибавится. Так зачем его супруге снимать со счета какие-то там жалкие двадцать семь тысяч фунтов?
Стикли самодовольно улыбнулся:
— Уже почти двадцать восемь. — Вульф похлопал компаньона по плечу:
— Ну ты и молодчина, Стикли! У тебя настоящее финансовое чутье.
Стикли улыбнулся, но неодобрительно покосился на партнера. Привычка Вульфа класть ноги на письменный стол его всегда раздражала. Он не мог дождаться момента, когда его партнер наконец отправится восвояси, предоста-вив ему заниматься тем, что он любил больше всего и в чем знал толк, — делами.
Вульф тем временем смотрел в потолок и что-то мурлыкал себе под нос. Наконец он резко поднялся с места и со стуком поставил бокал на стол, пролив вино на промокательную бумагу.
