— Я? — веселье Осени улетучилось. — Я живу с Кристи. Ты уже знаешь это.

— Да, но почему? Почему ты живешь с Кристи, а не со своей семьей? Ты слишком молода, чтобы жить самостоятельно.

— По человеческим меркам — нет, — отрезала она, — и я не живу со своей семьей, потому что они умерли.

— Все до единого? — Кирэлл не мог в это поверить. Как бы ни раздражали его братья и сестры, он не мог представить свою жизнь без них.

— Да. Мама и папа были единственными детьми в семье. Их родители тоже умерли. Так что нет, у меня нет семьи.

— Мне очень жаль, Осень. Как бы ни раздражала меня иногда моя семья, я очень дорожу ими.

— Надеюсь, что так, потому что потерять их… — Осень почувствовала, как у нее сдавило горло, и поняла, что не может продолжать, поэтому сменила тему. — Расскажи мне побольше о мире Драгунов, которым ты правишь.

— Я не «правлю» Монду, — возразил Кирэлл. — У нас есть Совет старейшин, членом которого является мой отец. Они решают любые споры, которые возникают в нашем мире.

— Но ты же сказал, что ты высший из Праймов.

— Да, но мои отец, мать, братья и сестры равны мне. Быть высшим из Праймов означает только то, что нет Драгунов более могущественных, чем мы.

— Расскажи мне еще, пожалуйста…

Глядя в ее зеленые глаза, Кирэлл осознавал, что мало в чем может ей отказать, но он просто не знал, что сказать ей.

Осень наблюдала, как Кирэлл думает, что сказать, и поняла, что если хочет получить ответы на свои вопросы, то должна их задать.

— Ты сказал, что все Праймы, независимо от цвета, имеют черные кончики на концах волос и на чешуе, — протянув руку, она коснулась его волос. — Что так другие узнают о своем статусе.

— Это верно, — согласился Кирэлл.

— А какого цвета кончики у Младших Драгунов?

— Белые.

— А у Высших?

— У всех Высших были серебряные кончики волос.

Кирэлл взял в руку волосы Осени и потер белыми кончиками волос о свою щеку.

— Но в остальном у них та же цветовая иерархия, что и у вас?

— И да, и нет, — рассеянно ответил он, продолжая играть ее волосами.

— Что это значит? — спросила она.

— Младшие бывают пяти разных цветов, самый высший среди них — белый. У Праймов шесть цветов; черные — на уровень выше, чем белые. А у Высших было еще два цвета — красный и серебряный.

— Такие, как ты, только Серебряные?

— Да, и Красные стоят между Черными и Серебряными.

— А Другие — ниже всех, — она обнаружила, что начинает понимать.

— Конечно, потому что они не Драгуны.

Осень молчала несколько минут, обдумывая все, что он ей сказал, а потом спросила:

— А какого цвета был тот высший, что исчез? Разет?

— Разет был Красным, — сказал ей Кирэлл.

— А что будет, если он вернется? — спросила она.

— Вряд ли это когда-нибудь случится, Осень.

— Но почему?

— Потому что самому старому из ныне живущих Драгунов уже больше восьми тысяч лет, а Разет исчез задолго до его рождения.

— А как же его потомок, если он нашел свою пару? А что, если они вернутся? Их примут?

Кирэлл поколебался, прежде чем ответить.

— Я не знаю, но сила Высших почти исчезла с Монду. Теперь она осталась только в Крубе, в доме и землях, которые Разет когда-то защищал. Это самая высокая и самая привлекательная для жизни горная цепь на всей планете, и никто не мог жить там с тех пор, как Разет исчез.

— Сила. Что ты имеешь в виду?

— Моя очередь, — сказал он ей. — А что случилось с твоей семьей?

Осень удивленно отпрянула.

— Я же сказала, что это запрещено.

— Нет, ты не говорила, — Кирэлл обнял ее и притянул к себе, так что они оказались лицом к лицу. — Ты сказала, что запрещены только вопросы о твоих шрамах.

Осень с несчастным видом посмотрела на него. Он был прав, но эти две вещи были так тесно переплетены…

— Ты сказала, что у твоего отца были черные волосы с белой ламиной, — напомнил он.

— С белыми концами, а не ламиной, — поправила она, не в силах удержаться, чтобы не дотронуться до волос, спадающих ему на грудь.

— Но ты же сказала, что они белые.

— Да, и у моей мамы, и у моего брата, Джека, были такие же странные белые кончики.

— У тебя есть брат? — он даже не пытался скрыть свое потрясение.

— Был. У меня был брат, — сухо ответила она. — Он умер вместе с моими родителями.

— Мне очень жаль, Осень.

— Мне тоже, — она слабо улыбнулась ему. — Я любила его, но он мог быть такой занозой в заднице. И постоянно витал в облаках.

— Что? — Кирэлл нахмурился, глядя на нее. — Я ничего не понимаю. Твой брат, он мог летать в облаках?

— Нет, — слова Кирэлла заставили ее улыбнуться. — Хотя ему бы это понравилось. Это означает, что он был мечтателем, всегда думал о том, что могло бы быть вместо того, чтобы принимать реальность. Он повсюду находил «сокровища».

— Сокровища? — Кирэлл почувствовал, как его дракон заинтересованно поднял голову.

— Да. Мы каждый день ходили гулять по тропинке, и он всегда находил что-то новое и «особенное» и приносил это домой. Его комната была полна сокровищ.

— Значит, это были не настоящие сокровища, — разочарованно сказал Кирэлл.

— Только для Джека.

— Значит, он их охранял.

— Я никогда не думала об этом в таком ключе, но да, ему так казалось.

— Он говорил совсем как Драгун.

— Неужели? Вы охраняете какие-то вещи?

— Конечно, — Кирэлл посмотрел на нее так, словно она оскорбила его. — Мои сокровища хранятся в моем доме.

— Охраняете с помощью своей силы?

— Да, — когда она приподняла бровь, он понял, что они вернулись к ее вопросу. — Драгуны наполняют своей силой территорию, которую защищают. Это еще один способ дать понять Младшему Драгуну, что он зашел слишком далеко.

— Но…

— Послушай, и я объясню тебе все, что смогу, — Кирэлл подождал кивка, прежде чем продолжить. — Сокровища, которые хранит Драгун, — это часть его власти. Если он теряет сокровище, его сила уменьшается, а вместе с ней и способность защищать других, находящихся под его защитой. Когда Драгун понимает, что будет находиться далеко от своего сокровища в течение длительного периода времени, он может увеличить эту силу, направив ее к нему. Чем больше сокровище, тем сильнее и дольше будет сохраняться сила. Должно быть, сокровище Разета было очень велико, раз все еще может защитить то, что когда-то принадлежало ему.

— Ты таким образом защищал свой дом? Чтобы никто не смог войти? — Осень поймала себя на том, что изо всех сил старается держать глаза открытыми.

— Да. Только мои родственники могут проникнуть сквозь защиту, которую я установил.

— И у Разета не осталось прямых родственников? — спросила Осень, тяжело моргая.

— Нет, они умерли.

— А что случилось с теми, кто служил ему?

— Разет отослал их, прежде чем уйти. Как будто знал, что никогда не вернется. — Кирэлл заметил,