— редактор газеты Новиков
— типографщики Изотов и Истомина
— переносчики прессы Белкин, Юрлов, Прыгачев
— распространители прессы Рысацкий, Скороходов, Зайцев. Изоляция звеньев группы
Куратор (В.Клигин) планирует работу группы. Члены группы не знакомы со своим куратором. Исключения: контрразведчик Пенкин и связник Гуляев[22]. Все контакты идут через связника. Устные или шифрованные указания куратора связник Гуляев передает, при необходимости, тому или иному члену группы.
Водитель Каршипаев работает в фирме финансиста Сироткина, т. е. они знакомы. Но о распространителях и переносчиках прессы финансист и водитель ничего не знают.
Редактор Новиков связан лишь с водителем Каршипаевым, которому он передает флэшку с файлом готового номера, при моментальной встрече в универмаге. Указания от Клигина редактор получает бесконтактно, через тайник. Остальных членов группы редактор не знает.
Типографщики Изотов и Истомина связаны лишь с водителем Каршипаевым, доставляющим бумагу, расходные материалы, продукты питания, и увозящим готовый тираж. Остальных членов группы типографщики не знают.
Тираж закладывается водителем Каршипаевым в тайники для бесконтактной передачи. Переносчики, изымающие прессу из тайников, с водителем не знакомы. Друг с другом также не знакомы. Каждый переносчик знает лишь 'своего' распространителя, которому несет газеты. (Пары: Белкин-Рысацкий, Юрлов-Скороходов, Прыгачев-Зайцев). Остальных членов группы каждый из переносчиков не знает.
Таким образом, три цепи транспортировки — взаимно изолированны: работники каждой цепи о работниках двух других цепей не знают.
В каждой цепи передача газет осуществляется после обмена паролями между переносчиком и распространителем — или же бесконтактно, через тайник.
К любому из членов группы с указаниями от Клигина, или же для передачи денег и паспортов для побега, может прийти связник Гуляев.
За безопасностью работы группы наблюдает контрразведчик Пенкин[23] — он, будучи уличным торговцем, обходит город с лотком в руках по заданному маршруту, наблюдая за сигналами благополучия или провала. Сигналы это следующие: появление подпольщиков в определенном месте в определенное время, условный жест, деталь одежды, цветная штора на окне, надпись на столбе, условленное безобидное объявление у подъезда [24]. Ни один из подпольщиков не знает контрразведчика Пенкина, наблюдающего за их безопасностью. Отчеты о безопасности всей группы Пенкин ежедневно предоставляет куратору Клигину.'
Далее было расписано по дням, очень подробно — кто и где должен быть и что делать в каждый из дней недели, расписана была логистика, бесперебойная работа машины заговора. К примеру, водитель в типографию должен приезжать по понедельницам, в 13–00. Связника Гуляева нужно ждать в типографии — при необходимости — в средовицу, в 10 утра. Белкин будет забирать газеты из тайника в понедельницу, а отдавать газеты распространителю, обменивая полную сумку на пустую в парикмахерской — на следующий день, в 11–00, выслушав пароль пришедшего… Так был расписан каждый день, действия каждого из подпольщиков — и в случае бесперебойной работы, и на случай провала.
При опасности требовалось подать сигнал. Однако никто из подпольщиков не знал, что именно торговец Пенкин будет фиксировать эти сигналы тревоги — контрразведчик был неизвестен рядовым членам группы.
Упоминались в документе мотивы подпольщиков, возможные проблемы и уязвимости каждого из них, излагались советы и рекомендации. В приложении были схемы городских улиц. Адреса типографии, жилища активистов были отмечены квадратами и ромбами. На отдельном листе был список кодовых фраз. Для каждого из повстанцев — свой пароль, которым связник Гуляев должен обменяться с данным подпольщиком, принося очередной приказ куратора.
Наконец, рассказывалось и о том, что куратор группы, Клигин, должен регулярно встречаться со своим шефом, лидером городского подполья. Необходимо получать от него данные о новых преступлениях, планируемых властями против народа (эти сведения добывала разведка), а также описание подвигов, намечаемых силовой группой для защиты народа и наказания правящих мерзавцев. В случае опасности для кого-либо из членов группы пропаганды, лидер подполья мог выдать Клигину фальшивый паспорт с фотографией этого активиста, чтобы тот мог бежать от полиции.
Короче говоря, встречи с лидером подполья связывали пропагандиста Клигина с иной, не- пропагандистской, деятельностью повстанцев — силовой, разведывательной и обеспечивающей безопасность. Лишь тогда пропаганда будет вестись эффективно и адресно, бить в яблочко.
Журналист Клигин еще раз перечел инструкцию. Все эти данные предстояло хранить в голове. Надо было их запомнить. Клигин мастерски владел мнемоникой: финансист Сироткин осиротел, потерял сына; водитель Каршипаев — похоже на 'подшипник'; связнику Гуляеву предстоит много 'гулять', разнося по городу приказы, Пенкин — судя по описанию, нервен и вспыльчив, 'пенится'; распространитель Скороходов бегает с газетами — поистине 'скороход'…. Заучить логистику на память перед сожжением бумаги — требовалось непременно[25].
Через месяц группа пропаганды должна быть готова к своей благородной миссии.
Именно этой группе предстояло разоблачать шовинистическую и рабославную ложь медвежучьих нелюдей, толкающих Рабсию в средневековье.
Именно этой группе предстояло нести рабсиянам свет разума и науки, истины и свободы.
Жители планеты Мезля обладали обостренной интуицией. Проявлялась она в переломные моменты. Прижатый к стенке Янек обрел удивительно тонкое восприятие природы, людей, красок и звуков. Эта способность прорезалась вчера, когда он узнал об аресте любимой девушки. А сегодня ему предстояла встреча в кинотеатре с неизвестным, нежданным помощником. Янек сжимал в кулаке мятый билет, оглядывая улицы. Тонкие ветви рябин, птичьи трели, солнце сквозь прозрачные липовые листья, белые клубки облаков на лазоревом небе, тени на асфальте, яркие полосы клумб, шатры уличных кафе, изумрудная трава газонов — все было чётче, резче, пронзительней, чем до трагедии. Студент впивал жизнь, со всеми ее мельчайшими оттенками. Впивал жадно, как будущий самоубийца, наметивший день ухода. В обыденных уличных картинах Янеку чудилась элегическая грусть, нездешняя печаль, коснувшаяся темным крылом деревьев и трав, птиц и прохожих.
Янек поэтически, тонко воспринимал мир — он был молод и впечатлителен. Кроме того, юноша был ценителем литературной классики: именно она и толкнула его выйти на митинг, в защиту униженных и оскорбленных. Все это вместе, под ударами РСБ, спрессовалось в подсознании… Так родилось новое качество восприятия.
Студент кожей чувствовал взгляды горожан — их теплоту и холод, цвет и настрой. Тем, кто лишен внутреннего зрения, сложно в это поверить. Янека потрясла новообретенная способность.
Не обладая конспиративными навыками, парень шестым чувством угадал за собой слежку. Агент наблюдения был одет, как тысячи молодых людей вокруг — синяя кепочка, белая футболка с вертикальными бежевыми полосами по краям, жеванные черные брюки, да серые шлепанцы на босу ногу. Безвкусица, но не столь кричащая, чтобы привлечь внимание. Неспособность или нежелание подобрать слаженный ансамбль одежды присущи многим мужчинам в период отпуска. Потому агент из толпы не выделялся. Но глаза на его узком костистом лице — настороженные, служебные глаза — выдали его.
'Что же делать?' — напряженно думал Янек. Беда — лучший учитель. Стихийно студент нашел верное
