Я поначалу отнесся к этому весьма скептически, памятуя о том, что темные эльфы могут перерабатывать древесину в ману. Но, как ни странно, в этом орка поддержал опальный эрл, что похоже заимел серьезный зуб на всю свою расу. Сам он в черте города появляться не рисковал, но поговорил через жрицу, поддерживающую алтарь Лаверны на дальней поляне. Корхан выдал военную тайну − большинству эльфов, чтобы перекачать себе жизнь и ману из деревяшки нужен контакт руки. Мало кто прокачивает дистанционное извлечение маны, но даже и такое редко превышает метра-двух. К тому же, расстояние серьезно ухудшает скорость и качество передачи, так же как и перчатки закрывающие кожу.
К тому же, высасывание жизни из дерева – процесс не мгновенный. Одно дело сжать в ладони отрубленную ветку, чтобы она превратилась в прах через пару секунд, и совсем другое переработать на ману внушительный заостренный кол. Особенно если он свежий, особенно находясь в оружейной доступности алебард, стрел и копий защитников.
Орочью идею отбойников развил лесной эльф, который последние дни совсем перестал глотать вино и грустить по своему лесу. Ему стало не до этого – теперь он без продыха магичил во дворе замка, выращивая длинные чешуйчатые лианы. И пить ему приходилось исключительно бутылки с маной, вызывая печальные вопли у Кветки, традиционно горюющего о сокращении запасов.
Лесовик делал надрезы у основания кольев и приращивал лиану к древесине, нижнюю же часть, с тощим мешочком корней, протягивал в канализацию, или просто в бадью с водой.
Через пару часов, по заостренному колу, как вены проступали зеленые прожилки, а основание покрывалось мелкими острыми листьями. Эльф поклялся, что теперь уничтожить отбойники магией темных будет гораздо сложнее. Снабженные лианой колья, могли регенерировать, и значительно дольше противостоять магии тлена, которую использовали темные.
Орк волей-неволей стал консультантом по оборонному делу, и на этой почве резко сдружился с начальником стражи. К тому же, высокоуровневый рыцарь по умолчанию избежал всех гопарских проверок урук-хая. Силу тот определял с первого взгляда и уважал. Теперь орк бодро покрикивал на горожан, подвозящих к замку обозы кольев, заставляя делать запасы.
В укреплении замка поучаствовали и гномы. Никто быстрее них не мог продолбить в стене аккуратные наклонные отверстия под колья, а потом еще и спрятать толстые лианы, в канавки поперек стен и прикрыть их плиткой, чтоб не мешали бегать стражам и не перерубил никто случайным ударом алебарды.
Гномы же предложили усилить ряд деревянных кольев металлическими ломами, ворох которых мимоходом заметили на складе. Кветка поохал, но скрепя сердце все ж таки их выделил. Для всей стены их было мало, но они могли стать неприятным сюрпризом, поскольку их уничтожить в принципе было сложно.
Эльфы могли, конечно проявить героизм, навалившись на один участок стены, как это сделали бы орки. Но вот только самопожертвование дроу не свойственно. У них даже слова такого в языке нет. Мало того, по словам Макса, даже князь дома не может прямо заставить ни одного эльфа пожертвовать своей жизнью. Так что, когда я был утром на стене замка, выясняя что сделали за ночь, почувствовал гораздо большую уверенность, что город выстоит.
Впрочем лорд меня разочаровал. Несмотря на активные приготовления, отец нашего баронета дал понять, что все эти действия идут по принципу «хочешь мира, готовься к войне». Люди Лозадель намеревались сохранять вооруженный нейтралитет. Гномы хоть и жили под городом, но подданными барона Арндского не являлись, так что официально он не мог за нас вступиться, да и не агитировал принять под свою руку. Впрочем, гномы и не просились.
Оставалась опасность всяких древожрущих насекомых, которых эльфы могут натравить на бастионы, но по словам Корхана, эльфы не могли взять их с собой много. И маг воздуха не покладая рук творил воздушные артефакты, что должны препятствовать всякой летучей гнуси подлетать к стенам…
*****
Серая тьма судорожно дернулась, и я кувыркнулся на каменную плиту, немилосердно ткнувшую в колени. От неожиданности ругнулся. Как-то быстро за думками пролетели семнадцать минут.
В уголке экрана тут же всплыло сообщение Кассиди:
«Горн, задание Громодара, на сбор змей осталось активным. Не беспокойся. Ломик сказал, что теперь нас сторожат коршуны. Они чуют приближающуюся смерть и атакуют на добивание».
Я обвел взглядом пещеру возрождения, где обычный алтарь, заменила серая колеблющаяся пелена «пролома». Красные пентаграммы, вращающихся светильников, ничуть не изменились после моего первого и последнего посещения этого места, так же наполняли зал мертвенным адским светом. Потер ушибленные колени и быстро напечатал уже сильно запоздалый ответ:
«Продолжайте собирать змей, пока есть куда их складывать. Прикрывай с девчонками остальных. Я наконец понял фразу Ломозепэля, что де ему «необходима помощь прекрасных гномок-воительниц, с восхитительным оружием Лаверны, дабы усладить его взор и не дать кануть в вечность». Это не каприз лесовика, а вот такое криво-поэтичное требование прикрытия было. Чисто в его стиле».
Не прошло и минуты как появилось новое сообщение:
«Еще минут на двадцать тут работы. Все так и делали. Эльф очень извинялся, что не успел сразу пристрелить атаковавшую тебя пташку. Еще он дал задание на добычу десяти коршунов, и мы взяли уже пять штук. Нам удалось хороших перьев надергать, а сам эльф в восторге, вот прямо сейчас, потрошит очередную птицу и достает из него кучу всяких полезностей. Правда только себе, делиться не хочет».
Я:
«Ладно, демон с ним. Выполняйте задания, а я раз переместился, узнаю последние новости.»
Дождался короткого «Ок» от Кассиди, и вновь чертыхнулся обнаружив, что остался в одних гномьих трусах. Пока обходил зубастые пасти, раздвинувшие плиты пола, заметил еще целую гирлянду сообщений от сокланов, высыпавшихся, как только глава появился в пределах досягаемости. И пока бежал одеваться кликнул по самому толстому конверту, с тремя восклицательными знаками. Групповое послание от гномок осчастливленных заклинаниями Лаверны. Надо решать, что с ними делать…
Глава 3
Примерно через час, после возрождения, я сидел скрестив ноги на узорчатом ковре в башне городского мага и тосковал.
Нет, ковер был замечательным, пышным, мягким.
