В тот момент меня занимал лишь один вопрос. Сможет ли Иеронимус вырваться из ловушки или нет. Когда из открытого с одной стороны главного шатра в небо ударила молния, я понял откуда исходит угроза и метнулся туда.
В лагере было довольно шумно. Его наполнял скрежет точащегося оружия, чавканье гусениц, звон походных кузниц, поэтому видимо даже чувствительный слух дроу не смог различить шепот моих повторов заклинания туманной сильфиды.
Закованные в разнообразную вычурную броню высокоуровневые эльфы, большей частью лишь провожали взглядами мое передвижение. Несколько раз самые нервные пытались рассечь туман саблями, пронзить копьями, но особо не старались, так что увернуться от вслепую свистящего оружия, не составляло труда...
Водоворот в центре алтаря остановился, и я оставил воспоминания на потом. Воздух над каменным треугольником налился светом, и из него сгустилась рослая женская фигура. Лаверна. Две человеческих руки раскрыты, словно готовятся принять меня в объятия, а четыре призрачных руки за плечами двигаются, сплетая пальцы в какие-то сложно-индийские танцевальные фигуры. Но вот богиня открыла черные глаза, и вперила в меня грозный взгляд.
Я откашлялся и смущенно сказал:
− Приветствую тебя, о великая! Благодарю за спасение. И смотрю гардероб у тебя с последней нашей встречи изменился...гхм, в более закрытую сторону?
Глухое платье до пят, которое в общем-то судя по сияющим щиткам, было скорее какой-то серьезной броне-мантией, дрогнуло и по нему пронеслось сиреневое свечение. Богиня поджала губы и сказала:
− Не знаю, чем я думала, когда подарила тебе возможность вызова. Горн, как тебе в голову то вообще пришло влезть в самое логово дроу, да еще призвать туда меня?!
Я смущенно потупился и ответил:
− Ну... появились обстоятельства непреодолимой силы. И огромнейшее тебе спасибо за то, что выдернула меня из этой глубокой... гхм, засады. О великая и благородная...
Богиня вздохнула:
− Ни одна моя жрица не рискнула бы воззвать ко мне в такой ситуации! Ты конечно не знал, но если бы дроу сообразили призвать в ответ Ллос, гномы могли бы надолго остаться без своей богини.
Я прикусил губу и поднял брови, а та продолжала:
− Чтобы ответить на твой призыв. мне пришлось влить в проекцию очень много магии! Потратить массу драгоценных жемчужин силы бессмертных игроков. И... Твоя безответственность может сравниться разве что только с твоей удачливостью, Горн!
Я шаркнул ногой, поклонился и снова развел руками, чувствуя, что это еще не все. Похоже божественная мать постепенно успокаивалась, я скосил взгляд на продолжавшие прыгать цифры репутации: − 50, +50... Уже хоть двухзначные цифры и то хлеб. А богиня смотрела на меня задумчиво, и в глазах мелькало в зависимости от плюсов или минусов, то желание оторвать мне голову, то напротив обнять. Общаясь с Леной я неплохо научился читать выражения лица, а у богини они отражались хоть и не так ярко, как у моей гномки, но вполне узнаваемо. Лаверне бы волосы вместо черных — рыжие, так вообще бы стала весьма и весьма... Правда она в три раза выше меня ростом, тем не менее... О чем я думаю вообще?!
А цифры, навязчиво мелькавшие в интерфейсе наконец остановились и к ним начали пристраиваться постепенно выплывающие слова, так словно их печатали. А может и печатали – пальцы богини подрагивали очень характерно.
«Внимание, вы первый из всего гномьего племени получаете титул «безголовый любимчик» + 15 репутации с богиней Лаверной . + 5% успешности при занятии каким бы то ни было делом».
Ее взгляд потеплел и речь зажурчала, лишившись последних ноток гнева:
− Пожалуй я воспользуюсь все равно уже потраченной силой призыва. И расскажу тебе ЧТО случилось в те древние времена, о которых как я слышала шепчутся гномы. О том самом якобы проклятии Гефеста, которое он обрушил на мою голову перед смертью. И возможно, ты как раз один из немногих, кто сможет заставить мужчин подгорного племени, простить меня до конца. Перестать томится чувством вины перед моим погибшим супругом...
Я затаил дыхание. По бронированной мантии Лаверны пронеслись красные искры и передо мной возник чугунный котел, по краю которого покатилось красное яблоко. Все быстрее и быстрее...
«Кажется я знаю, что это», − успел подумать я и следующий миг это подтвердил.
В темной воде котла появилась могучая фигура в кожаном кузнечном фартуке и бородатое насупленное лицо, рассеченное шрамом. Пожалуй, я узнал бы персонажа и без подсказок, однако у него над головой возникло имя: Гефест.
Затем изображение в котле увеличилось, стало объемным, и я странным образом ощутил раздвоенность, находясь и перед котлом, но и словно одновременно стоявнутри него.
Воздух дрогнул от грохочущего голоса божества, и я невольно хмыкнул, насколько не соответствовал его звук, словам:
− Лави, проказница... Ну и куда ты пропала? Я же знаю, что ты здесь...
Я заметил за его спиной застывшую как изваяние юную девушку, в которой едва узнал Лаверну. Узнал разве что по росту «в шесть гномьих», хоть она и не доставала макушкой до груди Гефеста. Первое что бросилось в глаза – отсутствие «туманных рук» на спине. Обычная девушка в короткой тунике. Сжимает в ладони сандалии, стоит на цыпочках и сотрясается от сдерживаемого смеха так что, тугая грудь подпрыгивает.
Она скользнула следом за Гефестом, повторяя его движения. А тот очертил какой-то знак в воздухе в виде пламенной четверки и резко поднял внезапно появившийся в руке молот. Окрест разлился тонкий хрустальный звон.
Лаверна испуганно замерла, но, увидев как озадаченно Гефест покачивает головой, победно вскинула сжатый в руке узорчатый гребень, зубья которого из прозрачных разноцветных каменьев так и играли всеми цветами радуги. Она ткнула его в волосы, что сами собой собрались в длинную черную косу и прошептала:
− По-тря-сающе! И такая вещь глупо валяется в сокровищнице? Ну уж нет, определенно мне она нужнее! С ней даже могучие боги не видят меня! Ох, я им и устрою... Во-первых, соли в вино тупому Урру, во-вторых...
Тут изображение дрогнуло и пропало, а я вновь оказался снаружи. Лицо богини, опустившей взгляд, раскраснелось. Она вздохнула:
− Да, да. Вот такой я была глупой и беспечной тогда, с идиотскими шуточками. Вспоминать противно... И своим жрицам я не могу этого передать...
Я осторожно кивнул:
− Чтобы не терять лицо, понимаю. И что ты устроила в те давние-давние времена?
− Много чего. В сокровищнице оставила иллюзию гребня, чтобы Гефест его не хватился, и пользовалась им долго... Но шуточки были хоть и глупыми, но безобидными. Боги, которых
