Стараясь особо не шуметь, Лика, похоже, пришла поздно и теперь отсыпалась в постели, женщина включила кофеварку и выглянула в открытое окно, с сожалением констатируя, глядя на голубое, без единого облачка небо, что сегодня будет еще жарче, чем вчера. Вздохнув, вернулась к кофеварке и своему легкому завтраку. «Слава богу, — подумала она с облегчением, — еще неделя, две от силы, и пошло все к чертовой матери… Возьму за свой счет, если добром не отпустят и махну куда ни будь в Крым или в Сочи. Буду там нежиться на песочке, и пускай Черное море целый месяц ласкает мои уставшие ноги и восстанавливает истраченные за год силы. Да и мужу надо отдохнуть. Уработался в мрак. Ни днем, ни ночью покоя не дают эти дела. Позвонят среди ночи, и мужик пропал на неделю, а то и больше. Чем он там занимается только? Даже собственная жена и та ничего не знает о делах своего мужа, вот дожилась».
Елена Сергеевна сделала последний глоток и отставила чашку в сторону. «Потом помою», — решила она и направилась в прихожую, размерами с приличную комнату, на ходу открывая замок своей кожаной сумочки и доставая из нее помаду. Придирчиво оглядела всю себя в зеркало и, не найдя к чему можно было бы еще придраться, удовлетворенно направилась к выходу. «Черт, — вспомнила вдруг она, когда уже открыла первую входную дверь, — чуть не забыла, вот было бы грому. Лике же сегодня утром надо в университет бежать. Она же просила обязательно разбудить ее, когда буду уходить». Елена Сергеевна вернулась назад и подошла к ее комнате.
— Лика, вставай, — просунула она голову в дверь. — Солнце уже взошло, и тебя ждут великие де…
Незаконченная фраза повисла в воздухе, и ошарашенная мать уставилась ничего не понимающими глазами на пустую кровать дочери. Лики в комнате не было. Бог любит троицу, как говорится. Не было ее и в туалете, и в ванной ее тоже не было, и на кухню она тоже не заходила. Женщина обошла всю квартиру, даже на лоджию выглянула в надежде, что дочь спит там, спасаясь от ночной духоты, но все было напрасно. Славная доченька как сквозь землю провалилась. «Хоть бы позвонила, — расстроенная мать устало опустилась на пуфик в прихожей. — Знает же, какое сейчас время… А может она на дачу поехала? — стала она успокаивать себя. — Хотя, какая, к чертовой матери, дача? Ей же сегодня в деканат надо». Женщина достала из сумки мобильный телефон и набрала дочкин номер. Телефон молчал. Повторив набор еще несколько раз, она, наконец, поняла, что абонент телефон выключил или находится в зоне недосягаемости. Тогда она набрала телефон мужа.
— Алло, — услышала она его знакомый баритон, — полковник Смирнов слушает.
— Это я, — вздохнула она.
— Слушаю, милая, — голос полковника сразу же потеплел. — Уже соскучилась?
— Лика пропала, — чуть не плача выпалила она, чувствуя, что еще немного и слезы хлынут из глаз ручьем.
— Подожди, подожди, не паникуй… Как пропала?.. Ничего не понимаю… Она, что, дома не ночевала?
— Да, — сдерживалась из последних сил Елена Сергеевна. — И телефон ее тоже не отвечает.
— Паршивка, — отец выругался в трубку. — Совсем распустилась! Лен, ты только не волнуйся, — стал он успокаивать жену. — Ей уже девятнадцать лет, думает, что взрослая стала и родителей можно теперь ни во что не ставить. Загуляла где-то с подругами.
— А почему телефон молчит? — всхлипнула Елена Сергеевна. — Такого никогда раньше не было.
— Ты о чем?
— О том, — вскрикнула женщина, — что дома ее нет, и что телефон молчит…
— Все когда-то происходит в первый раз, — Елена Сергеевна услышала в трубке, как муж чиркнул спичкой, прикуривая сигарету. — Страшного ничего не произошло. Вечером объявится твоя ненаглядная, никуда не денется.
— А если не объявиться? — Елена Сергеевна тоже достала из пачки сигарету и стала нервно чиркать колесиком зажигалки. — Если не объявится, что тогда?
— А ты себя в ее годы вспомни.
— Так то же я… И потом, я же была с тобой.
— Ты только не нервничай. Извини, дорогая, одну минуту, — прервался он на полуслове, отдал какое-то распоряжение подчиненному и забасил снова в трубку: — Езжай на работу и не о чем таком не думай, еще ничего не случилось, поняла…
— А если случилось?
— Я тебе говорю, что ничего не случилось! — повысил голос Александр Васильевич. — У нас толковый ребенок, и я не думаю, что она по своей дурости могла вляпаться в какую ни будь историю.
— А может, она в аварию попала! — слезы заполнили глаза матери. — И сейчас лежит бедненькая, вся переломанная, в какой ни будь больнице, а ты говоришь, что мне надо ехать на работу и заниматься там какой-то фигней. Да пропади она пропадом, твоя работа!
— Хорошо, — сдался он, — не кричи. Я сейчас распоряжусь, и через час ты будешь знать, что твой ребенок ни в какой больнице не числится, а, скорее всего, еще дрыхнет после ночной гулянки у одной из своих подружек.
— Это и твой тоже ребенок.
— Хорошо, наш ребенок. У тебя, кстати, есть телефоны ее подруг?
— Есть телефон Риты, — Елена Сергеевна потихоньку стала успокаиваться. — Есть телефон Марины.
— Вот и славненько, — голос в трубке потеплел. — Нюни только не распускай, а езжай на работу и
