Теперь близнецы немного пожалели, что попросили все это рассказать.

Ну как немного… много. И чем дальше, тем больше.

Но Фурундарок этого не замечал. Он рассказывал, что у всех гхьетшедариев без исключения есть и еще одна способность. И даже не способность, а особенность, природное их свойство. Побочный его эффект – два пупка.

Двуликость. Каждый гхьетшедарий имеет два тела, два облика. Истинный облик – некое причудливое, по-своему прекрасное, но с точки зрения смертных – довольно устрашающее существо. Обычно весьма крупное.

Но этот облик гхьетшедарии принимают редко. Большую часть времени они проводят в облике фальшивом – а он почти не отличается от человеческого.

И в отличие от смертных, с возрастом он не меняется. Гхьетшедарий всю свою вечную жизнь остается в одном и том же возрасте. Но вот каким именно будет этот возраст… тут они очень и очень различаются.

Дело в том, что рождаются гхьетшедарии… еще не гхьетшедариями. Они появляются на свет очень похожими на обычных человеческих младенцев. Хотя и не совсем такими же – у них сразу же есть зубы, они с первых дней умеют говорить, причем уже взрослым голосом, и способны к ассоциативному мышлению. Им не нужно ничему учиться, не нужно ходить в школу – они все знают с рождения.

– Что, и даже в столбик сразу считать умеют? – позавидовал Денис.

Ему эта наука в свое время далась очень тяжело.

– Мы не умеем считать в столбик, – раздраженно ответил Фурундарок. – Нам не нужно считать в столбик. Я могу дать ответ сразу же, ничего не считая.

– Только ты или обычные гхетшедарии тоже? – спросила Полина.

– Ты что, оглохла? Я сказал «мы».

– Ну вдруг ты себя так называешь! А то ты вон какой важный! Может, ты окончательно зазвездился, откуда я знаю?!

– Я не могу зазвездиться окончательно! – заревел Фурундарок, сжав кулачки. – Я Величайший Господин! Я демолорд Паргорона! Я Альфа и Омега! Несметные полчища демонов у меня в подчинении! Жители всех миров мочатся в порты при одном звуке моего имени!

– Да ладно тебе, ладно! – испугалась Полина. – Успокойся уже, чего ты! Нас сейчас опять запалят!

И впрямь, запалить могли. От Фурундарока будто хлынул какой-то… ветер. Неощутимый, без запаха и вкуса, но волосы от него вставали дыбом. Стало вдруг так страшно, как будто в пропасть летишь. Какая-то старушка даже упала в обморок.

Близнецов это, правда, выручило. Вокруг нее все сразу захлопотали, так что на психующего младенца никто внимания не обратил.

– Ладно, ладно, ты демолорд и ты офигенный! – выставил вперед руки Денис. – Мы поняли, не комплексуй! Ты только объясни, почему ты младенец?

– Ты по приколу себе такое выбрал, что ли? – добавила Полина.

Лицо Фурундарока исказилось. Оно стало таким бешеным, что близнецы отшатнулись.

Однако в следующую секунду его черты разгладились, а плечи опустились. Он обмяк, как шарик, из которого выпустили воздух, и почти что грустно сказал:

– В этом и есть моя особенность, смертные. Хотите слушать дальше?

– Ну… а у нас есть выбор? – покосился на десерт Денис.

– Нету.

– Тогда хотим.

– Правильный выбор. И закажите-ка мне пина коладу.

Фурундарок продолжил. И рассказал, что кроме разумности, зубов и умения говорить у младенцев-гхьетшедариев нет преимуществ перед человеческими. Летать они еще не умеют. И вообще ничего не умеют, кроме как сучить руками. Они естественным образом взрослеют ровно с той же скоростью, что и люди. Превращаются в детей, потом в подростков, затем взрослых, а если выждать весь срок – то и стариков.

Но так долго выжидают немногие. Дело в том, что естественное взросление длится ровно до тех пор, пока гхьетшедарий не совершит в самый первый раз преобразование. Не перейдет в свой истинный облик. Как только он это сделал – все, стоп, одноформство закончено. Гхьетшедарий обретает все свои демонические силы и навсегда застывает в том виде, в котором это сделал.

Ждал тридцать лет – вечно будешь тридцатилетним. Ждал сорок – сорокалетним. Не дождался, остановился на пяти годах – что ж, ходить тебе теперь вечно ребенком.

И учитывается не только возраст. Был ты на момент превращения худым – всегда будешь худым. Был толстым – всегда будешь толстым. Сидел у тебя на лице прыщ – жить тебе с этим прыщом до скончания времен. Так что перед превращением лучше убедиться, что полностью здоров, что нету несварения желудка, головной боли или еще чего досадного.

Потом уже не избавишься никаким образом.

И демолордов это тоже касается. Тьянгерия вот, например, поторопилась – и теперь она вечно десятилетняя девочка. А Дибальда в момент перехода хоть и была в расцвете лет, но зато страшно разожралась – и теперь она вечно жирная, и похудеть для нее невозможно.

Конечно, большинство выбирает мудрее. Останавливается на самом пике, самом лучшем моменте – и навсегда в нем остается. Совита – ослепительная, вечно молодая красавица. Гариадолл навечно замер на девятнадцати годах – и никто не скажет, что это один из самых древних демонов Паргорона.

А сильнее всего Фурундарок завидовал своему брату Хальтрекароку. Маленькому избалованному ублюдку. Тот подошел к этому делу как раз вдумчиво. Целенаправленно растил свое тело, улучшал его, развивал, пока не добился апогея физического развития. Принял свою истинную форму в двадцать шесть лет. Остановился в молодом, но полном сил, далеком от увядания, а главное – совершенно половозрелом возрасте.

– Других достоинств у него нет, – злобно произнес Фурундарок. – Мой брат хорошо выбрал точку преобразования. Угадал. Но это был единственный разумный поступок, который он совершил в жизни. Ни до, ни после он интеллектом не блистал.

– О’кей… – осторожно сказала Полина. – А ты-то… ну… как так получилось, что вот ты, такое мудрое…

– …Адекватное… – добавил Денис.

– …Интеллигентное создание – и вдруг так обмишурился? – спросила Полина, незаметно пододвигая к себе десерт.

Фурундарок злобно засопел. Он с крайним подозрением относился к комплиментам. Они почти всегда означали либо издевку, либо попытку подольститься.

Но все же неохотно согласился, что да, поспешил. Очень поспешил. Принял истинную форму в трехнедельном возрасте, навсегда оставшись грудным младенцем.

К сожалению, это решение