– Я понял вас, – сказал он. – Но это примерно такое же сложное желание, как «стать принцем». В чем именно должна заключаться желаемая вами Сила? Сформулируйте конкретно.
– Сила окружает нас, находится внутри нас и связывает воедино Галактику… – забубнил Денис, подглядывая в айфон.
– А как я это должен осуществить? – не понял Фурундарок.
– Не знаю, как-нибудь.
– Ага, мидихлорианов нам много наколдуй, например. Чтоб зашкаливало.
– Миди… кого?.. Что это такое вообще?
– Микроскопическая форма жизни, – снова подсмотрел в айфон Денис. – Посредники между живыми существами и Силой.
– Ага… – кивнул Фурундарок, тоже там у себя что-то прочитав. – Ну это легко. Просто пожелайте – и внутри вас будут кишмя кишеть крошечные создания.
– Мидихлорианы?.. – прищурилась Полина.
– Можете называть их так, если хотите.
– Ты нам глистов подсадить хочешь, что ли?
– Нет, мидихлорианов, – захлопал глазами Фурундарок. – Хотите?
– Нафиг иди. Не хотим.
– Да, мы еще подумаем.
– Как следует.
– Ага. И вообще, суперсилу мы и без тебя можем получить.
– Ага. Просто каждый день по сто отжиманий, сто качаний пресса и десятикилометровая пробежка. Изи.
– Но так целых три года надо, – напомнила Полина. – И там еще и облысение побочкой идет.
– Да ладно, фигня, – отмахнулся Денис. – Вот школу закончим, и сразу займемся. А твои Ме нам нафиг не нужны.
– Просто пожелайте бессмертие, маленькие уроды! – вспылил Фурундарок. – Это же самое очевидное и самое лучшее желание!
Но близнецы только равнодушно переглянулись. Бессмертие их почему-то как раз не привлекало. Может, они просто были еще слишком юны и не осознавали толком, что это такое – неизбежное приближение смерти. А может, подозревали, что и здесь Фурундарок устроит какой-нибудь подвох.
И были совершенно правы, вообще-то, потому что бессмертие у демонов просят чаще, чем что бы то ни было. А поскольку душу, этот стандартный гонорар, с бессмертного получить затруднительно, это желание демоны неизменно портят. Способов для этого они накопили бессчетно и умеют придраться к любой запятой.
К тому же это тоже получалось два желания. А Денису и Полине ужасно не хотелось их делить. Каждое должно быть общим, на двоих.
– Дети, обедать! – послышался мамин голос. С кухни аппетитно пахло жареной картошкой.
– Ты посиди пока тут и никуда не уходи, – велела Полина, спрыгивая с дивана.
– Ага, мы вернемся после обеда и продолжим, – добавил Денис.
– Вы там жрать, что ли, будете?! – сразу разозлился Фурундарок. – Без меня?! Делиться не хотите?!
– Не хотим.
– С тобой – не хотим.
– Ублюдки. Я вам это припомню.
Глава 31
Удивительное дело, но обед сегодня приготовила не мама, а папа. Пожарил удивительно вкусную рассыпчатую картошку, разложил по тарелкам копченую скумбрию и маринованные огурчики, нарезал бородинский хлеб и вообще сделал все по красоте.
– Прошу отведать угощения, дети мои, – скромно потупился он. – Все с пылу с жару. Уж не побрезгуйте, старался, как мог.
– О господи, Юра, ты раз в десять лет что-то приготовил, – закатила глаза мама. – Не выпендривайся так.
– Вот именно, – сказал папа. – Я, может быть, еще десять лет ничего больше не приготовлю. Цени этот редкий момент, жена.
Уплетая картошку со скумбрией, папа и мама включили телевизор. Себе и детям. Там как раз выступал серьезный дядька в галстуке, который рассказывал, как замечательно все стало в стране. Особенно теперь, после очередных выборов, которые так удачно закончились.
– Кстати, ты на выборы-то ходил в этом году? – вспомнила мама.
– Нет, конечно, – вяло ответил папа. – Какой смысл? Кто бы ни победил, человечество проиграет…
– Почему проиграет? – спросил Денис.
– Пап, расскажи, – присоединилась Полина.
Папа вздохнул. Он не любил говорить про политику, особенно с детьми. Но ему задали прямой вопрос, а Юрий Померанцев считал непедагогичным отмахиваться от своих отпрысков.
Кто еще их просветит, если не родной отец?
– Понимаете, дети мои… – задумчиво начал он. – Наша страна – она как большая лодка, в которой мы все плывем. Но проблема в том, что лодка эта не простая, а двухпалубная. Большинство сидит на нижней палубе, на которой тесно, темно и воняет. А меньшинство – на верхней. В шезлонгах. На свежем воздухе. С прохладительными напитками. Правильно ли это? Как вы считаете?
– Нет?.. – предположил Денис.
– Ну да. И что мы должны сделать в такой ситуации?
– Подняться наверх и сбросить меньшинство за борт! – кровожадно пронзила картошину Полина. – Бунт! Восстание! Революция!
– А еще можно пробить дно и дружно утонуть всем вместе! – радостно воскликнул Денис.
– Пробиванием дна почему-то в основном занимаются те, кто на верхней палубе, – задумчиво сказал папа. – Наверное, думают, что погибнут только те, кто на нижней, а их не затронет. Тем более, что у них есть шлюпки с провизией, а на горизонте плавают другие корабли. А подняться наверх и сбросить всех за борт – это, конечно, вариант, но трудный. Надо всем договориться, выбрать лидеров, суметь преодолеть охрану… и к тому же тут еще такое дело: верхняя палуба меньше нижней. Шезлонгов на всех не хватает. Поэтому после бунта по ним рассаживаются только лидеры бунтовщиков, а остальных возвращают на нижнюю палубу и все идет по-прежнему. Пока у нижних снова не лопнет терпение.
– Значит, надо быть среди лидеров, – сделал вывод Денис. – Тогда у меня будут шезлонг и прохладительный напиток.
– Вот многие так рассуждают, – кивнул папа. – Поэтому оппозиция наша – она лично у меня доверия не вызывает. Черчилль тоже когда-то был в оппозиции к правительству – но у него же при этом твердая позиция была. Он выступал за строительство авианосцев, миграцию евреев в Палестину и против договоров с Гитлером. Четко говорил, что сделает, когда придет к власти – и может, он не все исполнил в точности, но он хотя бы старался. Понимаете, дети мои?
Денис и Полина медленно кивнули. Они любили разговаривать с папой про серьезные взрослые вещи. Тот никогда не говорил, что они
