Слова задели его, словно воспоминание.

– Остановить что?

– Пророчество. – Быстро выпалила Пенроуз. – Последний пророк должен его завершить. Тебе суждено его завершить. Увидеть, как остановить век тьмы.

Антон покачал головой, а его сердце упало вниз, как камень на дно моря.

– Я кое-что видел. Век тьмы. Я видел, как она разворачивается. Но не…

Пенроуз сжала кулак на коленях.

– Расскажи мне, что ты видел.

Он закрыл глаза. Солнце накрыла тень. Разрушенная башня. Темный дым. И те яркие глаза, приковывающие его к месту, разрывающие его. Руины шести пророческих городов. Видение вспыхнуло перед его глазами – он видел все это, чувствовал запах дыма и кроваво-красного неба.

Он видел лицо Беру, ее глаза были такого же ярко-белого цвета, как и пламя Божьего огня.

– Руины, – наконец сказал он. – Я видел весь мир в руинах.

Антон бродил по кораблю, словно ожившее привидение, пока они плыли по морю Пелагос. Его желудок не покидала тошнота, и никакое количество вина не могло ее исцелить.

Члены Ордена пялились на него при встрече в узких коридорах и шептались между собой, когда видели его на жилой палубе. Они говорили приглушенными голосами о мальчике, забравшемся на верхушку маяка, чтобы распространить свой свет. Мальчике, который был их спасителем. Их пророком.

Он не возвращался в корабельный лазарет, чтобы повидать Джуда, после той первой ночи, несмотря на то что дни проходили, а Джуд не просыпался. Антон начал оставаться в каюте, спал днем, когда свет был очень ярким. Пенроуз будила его на ужин и приносила ему лепешки и сухие фиги в каюту. Он выходил только в полночь, когда мог быть уверен, что только дежурная не спит.

Стража не протестовала, хотя Антон видел, что им не нравилось, что он выходит посреди ночи. Однако один из них всегда был у его двери, готовый пойти за ним следом, словно настырная тень.

Сегодня ночью на страже была Пенроуз. Она молча стояла за его спиной, когда он перегнулся через перила, в лицо дул ветер, пока их корабль все несся в черные объятия ночи.

– Пенроуз.

Антон замер. Прошло восемь дней с тех пор, как он в последний раз слышал этот голос.

– Разве тебе полагается здесь быть? – спросила Пенроуз. – Ты едва на ногах стоишь.

Антон повернулся. Джуд стоял в нескольких шагах от них, одетый в простую льняную тунику и штаны. Луна омывала его бледным светом.

– Я в порядке, – сказал он Пенроуз. – Почему бы тебе не отдохнуть? Я могу последить за ним остаток ночи.

Между ними повисло напряженное молчание. Но потом она кивнула. Антон смотрел, как она уходит, и взглянул на Джуда, только когда она исчезла в корабельной каюте.

– Ты очнулся, – глупо заметил Антон.

– Как и ты, – ответил Джуд, хромая к нему.

Пенроуз не говорила, что Джуд очнулся. Никто не говорил. Но ведь Антон и не спрашивал. Тогда, увидев Джуда таким – бледным, маленьким, беспомощным, – он снова почувствовал тошноту внутри.

Вину.

Он снова ощутил ее теперь, когда его взгляд прошелся по болезненному оттенку лица Джуда, бледно-фиолетовым кругам под глазами, шрамам, напоминающим разбитое стекло, на его горле.

Он снова встретился с глазами Джуда, и взгляд того смягчился, когда он ответил на незаданный вопрос:

– Я в порядке. – Призрак улыбки поднял уголки его губ, когда он добавил: – Ну, близок к понятию «в порядке».

Он врал. Антон привык к эше Джуда еще до встречи с ним. Он чувствовал ее словно бурю, назревающую внутри. Сейчас он чувствовал ее так же ясно, но она была слабой, словно дрожащий ветерок. Сломанной.

Божий огонь повредил Дар Джуда, почти наверняка. Но насколько, Антон не знал. И не мог заставить себя спросить.

Джуд сделал шаг к нему.

– А как насчет тебя? Ты?..

– Собираюсь ли я броситься за борт корабля?

Лицо Джуда окаменело.

Антон повернулся к воде и тьме за нею.

– Все это время я выживал. Думаю, просто… продолжу это делать.

Джуд встал рядом с ним, пока Антон ковырял деревянный фальшборт перед собой.

– Я больше не знаю, что тебе сказать. – Антону хотелось сказать так много. То, что ему скорее всего стоит сказать. – Ты спас мне жизнь. Я позвал на помощь, и ты меня услышал. Ты пришел. И на маяке…

– Это не выбор, – ответил Джуд. – Ты пророк. Мой долг – защищать тебя любой ценой.

То же самое он сказал Антону на маяке, прямо перед тем, как доказал правдивость своих слов.

– Знаю. – Антон не знал, как завершить свою мысль. Раньше ему никто столько не давал. Это было слишком или, возможно, недостаточно. Он покачал головой и глянул на воду, смущаясь взгляда Джуда. – Пенроуз рассказала мне о последнем пророчестве. О веке тьмы. Вы все верили, что, когда я завершу пророчество, мы узнаем, как ее остановить.

– Антон…

– Я видел это, Джуд, – сказал Антон, стараясь говорить ровно. – Я видел разрушение мира. Вот каким было мое видение. Час расплаты, которого ждут свидетели, век тьмы, который увидели пророки, грядет. Но я понятия не имею, как ее остановить.

Стоящий рядом с ним Джуд вздохнул. Антон почувствовал мягкое прикосновение к своей руке, лежащей на фальшборте. Оно было легким, но уверенным, словно обещание.

«Что бы ни случилось, я тебя защищу».

Однажды, возможно, Джуду придется нарушить это обещание. Однажды Антону придется встретиться с тем, от чего его никто не сможет защитить.

Но пока… Антон опустил взгляд, нежно обхватив рукой пальцы Джуда. Но пока что оставалось это. Прикосновение руки к его руке, покой от близости другого сердцебиения, которое он слышал рядом с собой.

Они стояли вот так, бок о бок, в лицо дул ветер, а корабль плыл дальше во тьму.