— Мне нужен Миерхольт, — сказала я. — Он знает обо мне то, чего не должен знать. А с меня хватит и того, что я в твоей власти.

Тобби негромко рассмеялся, на какое-то мгновение став спокойным и каким-то домашним — мелким клерком, например, который думает не о карьере, а о книгах, живописи и девушках.

— Очень хорошо, что ты это понимаешь, — произнес он. — Что ж, если считаешь нужным, то ищи. Денег я тебе выделю.

Я приложила все усилия, чтоб не измениться в лице. Слишком уж легко все идет. Не к добру.

Что на самом деле затеял Тобби? Сорваться, считай, со смертного одра, добиться моего приезда, выслушать мою историю — и просто отпустить? Он не был дураком, а я не была дурой, чтоб поверить в такое.

— Хорошо, — я прикрыла глаза, стараясь сохранять невозмутимый вид. — Спасибо.

— Вот и замечательно, — Тобби улыбнулся и вновь погладил меня по лицу. Одна из трубок на его груди опустела, а в других пульсация жидкости замедлилась. — Ищи. Я тоже займусь поисками.

— Кого?

— Доноров, — Тобби продолжал улыбаться, но его глаза оставались темными и серьезными, а бледное лицо — непроницаемо спокойным, так что я не могла понять, что у него на уме. — Будут раз в неделю переставлять мне новое сердце.

Я села и устроилась на диване так, чтоб быть подальше от Тобби. Его улыбка стала тонкой, словно лезвие, а в глазах появился энергичный блеск — похоже, ему понравилась моя реакция.

— Какая глупая шутка, — сухо заметила я.

— Я не шучу, — ответил Тобби, взял свою трость и поднялся. — Ты меня очень сильно зацепила, Вера. Впрочем… — он задумчиво дотронулся до виска и опустил руку. — Впрочем, сейчас нам пора отправиться спать — пока поодиночке.

— Доброй ночи… — только и смогла вымолвить я.

— Доброй ночи, — откликнулся Тобби и направился к лестнице.

Я все-таки отправилась в поселок на Зимурских болотах — просто ради того, чтоб убедиться в словах Тобби и со спокойной душой продолжить поиски в других местах.

Господин министр лично проводил меня на вокзал. Перед этим мы завернули в банк, где Тобби выдал мне увесистую стопку наличных — я прикинула, что этой суммы хватит, чтобы уехать из Хаомы куда-нибудь на другой конец света и жить там припеваючи. Соблазн был велик, но разум, конечно, предостерег меня от поспешных решений. Сейчас Тобби был весьма мил и любезен, но вряд ли он останется джентльменом, если я позволю себе какой-нибудь выверт.

На перроне собирался народ — поезд, который должен был увезти меня на юг, запаздывал, и некоторые ожидающие принялись ворчать, поминая дедов, которых лошади возили без задержек и куда надо. Я слушала краем уха, Тобби улыбался.

— Береги себя, — сказал он, когда вдали показалась красно-зеленая морда поезда. — У меня грандиозные планы на твой счет.

Я нервно улыбнулась. Неопределенность выводила меня из себя.

— Собираешься искать доноров? — спросила я с определенной язвительностью, припомнив вчерашний вечер.

— Не совсем, — Тобби лениво прикрыл глаза, став похожим на дремлющего хищника. — Я задумался, возможно ли как-то скорректировать твое проклятие, если уж от него никак нельзя избавиться. Например, замкнуть течение энергетических полей на одного партнера.

Я почувствовала, как перрон стал убегать из-под ног, и наверняка упала бы, если б Тобби не подхватил меня под локоть. Гувернантка юной девицы, стоявшая чуть поодаль, сунула руку в сумочку за нюхательной солью, но Тобби отрицательно покачал головой, и добрая женщина отвернулась.

— Ну, ну, — мягко сказал он. — Ничего нельзя обещать, пока все в теории. Я буквально два дня назад читал статью об энергиях в черной магии. Автор доказывает, что ими можно управлять даже постороннему человеку, правда его схема еще не отработана на практике. Денег нет, но он держится.

— Может, тогда надо вообще снять проклятие? — промолвила я и не узнала своего голоса.

Я могла бы стать нормальной. Обычной женщиной, такой же, как все. Жить, любить, не отказываться от удивительного мира… Неужели это все-таки возможно?

— Тогда ты от меня убежишь, а я этого не хочу, — усмехнулся Тобби и почти ласково приобнял меня за плечи. Жених и невеста, ни дать, ни взять. — Должен же я иметь какое-то преимущество за свою доброту?

— Не сомневалась, что ты думаешь о профите, — натянуто пошутила я. Поезд с гудением и фырканьем остановился у перрона: настоящий дракон приполз. Проводники открыли двери в вагоны, выставили лесенки и стали запускать пассажиров. Тобби смахнул с моей щеки невидимую соринку, поцеловал меня чуть ли не смущенно и продемонстрировал проводнику свое удостоверение. Тот вчитался и сразу же взял под козырек.

— Дама едет по спецзаданию, — сухо сказал Тобби. Образ влюбленного молодого человека бесследно исчез, теперь это было исключительно официальное лицо. — Что ж, дорогая Вера, счастливого пути! Отправляй мне письмовники по вечерам.

В моем новом саквояже лежала целая стопка письмовников. Я кивнула и медленно поднялась в вагон — я была последней, и проводник убрал лесенку, закрыл дверь и произнес:

— Пройдемте в первый класс, миледи.

Я послушно подалась за ним и, устроившись в широком мягком кресле, взглянула в окно, надеясь, что Тобби уже ушел. Никак нет — стоял на перроне, рядом с ним топтались два мордоворота в инквизиторской форме, готовые в любую минуту подхватить господина министра под белы рученьки и отнести в экипаж. Тобби действительно был бледен.

Мы помахали друг другу, и министр с сопровождающими неторопливо пошел к зданию вокзала. Какая хитрая сволочь, думала я, глядя ему вслед. Теперь я точно не пропаду на краю света — потому что больше всего мечтаю избавиться от проклятия умершего некроманта. Теперь я прибегу по первому щелчку и выполню любую просьбу — даже приказывать не придется.

Несмотря на жаркий день, мне стало холодно. Настолько, что, когда поезд тронулся и принялся с довольным гудением набирать скорость, я попросила у проводника плед и, накрывшись им, какое-то время сидела неподвижно, пытаясь хоть как-то понять, что делать дальше.

— На чем мы остановились, Вера?

Я вздрогнула и открыла глаза. За окном пролетали удивительные по красоте лесные пейзажи, а в кресле напротив сидел щегольски одетый мужчина, сцепив руки в замок на остром колене. Я смотрела ему прямо в лицо и не могла его разглядеть. Черты менялись и сбоили, по ним текла пестрая рябь, и я отвела взгляд.

— Если ты хочешь разговаривать со мной, то убери эту личину, — сухо сказала я. — Раздражает.

Эвгар усмехнулся.

— Мои артефакты могут заставить тебя говорить, — произнес он.

О да, я не сомневалась.

— Но тогда ты не получишь удовольствия, — я наградила его тонкой улыбкой, позаимствованной из арсенала Тобби, и Эвгар понимающе кивнул.

— Что ж, — промолвил он, и рябь на месте лица сперва расплылась цветным пятном, а потом сложилась в черты из