— Нет, спасибо. Пожалуй, я лучше лягу, — Стэнн был невозмутим и холоден, но я, глядя на его непроницаемое лицо, откуда-то знала, что он очень расстроен. Я чувствовала его боль, злилась на себя… и продолжала этот дурацкий разговор:

— Да, конечно… уже поздно…

Я стояла и смотрела, как Стэнн вешает на спинку стула одежду, как откидывает одеяло, взбивает подушку… Больше всего на свете я хотела обнять его, почувствовать тепло и силу его рук… и почему-то не могла это сделать. Вот если бы он сам… если бы он догадался о моих переживаниях… но он — благородный, он не пойдёт против моего желания…

И тут меня осенило. Я вспомнила нашу неудачную поездку в Трамен и его слова: «Когда в следующий раз я снова решу, что я — самый умный и лучше всех знаю, что надо делать, скажи мне просто: Трамен. И я пойму, что опять веду себя, как осёл».

Что ж, поймёт — хорошо, не поймёт — так мне и надо, идиотке.

— Стэнн…

Видимо, что-то необычное прозвучало в моём голосе, потому что любимый мужчина замер, так и держа в руках подушку. А я, с трудом продравшись через свои переживания, выдавила:

— Трамен!

И застыла в ожидании его реакции.

Стэнн не двигался несколько долгих секунд, показавшихся мне вечностью. Потом бросил подушку на диван и повернулся.

Я исподлобья смотрела на него, закусив губу и едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Он шагнул ко мне, пытаясь встретиться со мной взглядом, но я опустила голову и закрыла лицо руками, потому что слёзы, наконец-то, прорвали все мои защиты и хлынули ручьём.

И тут я почувствовала на своих плечах руки любимого. Он привлёк меня к себе, прижал крепко и с огромным облегчением выдохнул:

— Селена, ну ты и…

— Ду-у-у-ура, — прорыдала я, уткнувшись ему в грудь.

— Глупышка. Маленькая глупышка. Когда ты, наконец, повзрослеешь?

Стэнн взял моё лицо в ладони и поцеловал — ласково, бережно, так, как умел целовать только он, мужчина моей мечты. Потом поцеловал снова — крепче, жёстче. И ещё раз — долгим, властным поцелуем. Поцелуем человека, имеющим право на эту власть. И я, такая самостоятельная и независимая, почему-то не стала возмущаться и сопротивляться, а с радостью подчинилась исходящей от него мужской силе…

…А потом мы лежали на диване, который оказался слишком коротким для длинноногого Начальника Тайной Магической Полиции, и поэтому его нижние конечности устроились на валике дивана, смешно выглядывая из-под одеяла. Моя голова покоилась на его плече, его рука обнимала меня. Жизнь была прекрасна и удивительна. Только вот сил не было абсолютно…

— Стэнн, признайся: ты колдовал?

Стэнн помолчал, потом смущённо улыбнулся:

— Немного. Совсем чуть-чуть. Мне хотелось произвести на тебя хорошее впечатление.

— Тебе это удалось, — улыбнулась я. — И даже слишком.

— Тебе не понравилось? — черноглазый мачо приподнялся на локте, встревожено глядя на меня.

— Да ты что! Это было великолепно! Просто мои физические возможности оказались не готовы к такому марафону. Я думала, что умру… взорвусь от переполняющих меня эмоций.

— Что ж, не самая плохая смерть, — самодовольно усмехнулся этот ловелас, откидываясь на подушку.

Я ткнула его кулаком в бок:

— Ладно-ладно, погоди! Я тебе ещё отомщу! В следующий раз ты у меня тут, как тряпка, валяться будешь.

— Ловлю на слове! — жизнерадостно заулыбался Стэнн. — Когда начнём?

— Издеваешься? — возмутилась я. — Мне бы сейчас напиток эльфов не помешал. Или, хотя бы, чашечка чая.

— Да пожалуйста! — мой дорогой колдун прищёлкнул пальцами, и из кухни друг за другом прилетели чайник и чашка. Остановившись перед диваном, чайник склонился над чашкой и, не пролив ни капли, наполнил её доверху, после чего аккуратно приземлился на журнальный столик. А чашка так и осталась висеть передо мной, пока я не взяла её в руки.

— Ну, вот, — пробурчала я. — Я думала, что любимый мужчина сейчас вскочит, на кухню сбегает, поухаживает за мной, а он, видите ли, пальцем пошевелить изволил.

Стэнн улыбнулся:

— Если для тебя это важно, могу унести всё обратно и принести заново.

Я сделала глоток, поставила чашку рядом с чайником и снова положила голову на такое родное плечо, заодно обняв Стэнна не только рукой, но и ногой, уложив её поперёк его живота, чтобы он не вздумал вставать. Разлуки с ним, даже такой кратковременной, я бы сейчас просто не пережила.

— Обязательно унесёшь. Только не сейчас. Утром. А теперь обними меня и давай спать. Завтра у нас интересный день. Мы идём в Лэнмар.

— Волнуешься? — тихо спросил Стэнн, обнимая меня.

— Угу, — согласилась я, уткнувшись носом ему в ключицу.

— Всё будет хорошо, не переживай.

— Угу, — снова согласилась я… и так резко провалилась в сон, словно кто-то выключил действительность…

Стэнн

А Стэнн ещё долго не спал, с нежностью глядя на прижавшуюся к нему девушку. Изредка осторожно поправлял непослушную, всё время сползающую ей на глаза, прядку, боялся пошевелиться, чтобы не потревожить её сон, и с лёгким смущением вспоминал переполнявший его восторг в момент наивысшей близости, когда он держал в своих руках её горячее, полностью отданное ей в его власть, тело. И чувствовал, как от воспоминаний этих поднимается к голове горячая волна желания, заставляя быстрее биться сердце. Но только улыбался, смотря на доверчиво прильнувшую к нему любимую, и тихонько целовал её в макушку, невесомо прикасаясь губами к растрепавшимся волосам.

Елена

Проснулась я в удивительно хорошем настроении с мыслью: «Какой интересный сон мне, наконец-то, приснился!»

И вдруг почувствовала, что рядом со мной кто-то лежит. Испуганно повернулась… и облегчённо заулыбалась: и вовсе это был не сон, а самая что ни на есть реальность. И рядом со мной спит, сладко посапывая, мой любимый мужчина. И сегодня мы возьмём у Бабы Яги Магический Жезл и пойдём с ним в Лэнмар. И вообще: начинается новая жизнь!

Я снова посмотрела на спящего парня: до чего красив! Даже во сне. И тихонько стала выбираться из-под одеяла: пока он спит, надо провернуть все гигиенические процедуры, чтобы встретить его во всеоружии, а не пугать мятой заспанной физиономией.

Но удрать мне не удалось. Едва я шевельнулась, как Стэнн, не открывая глаз, согнул руку, на которой я лежала, притянул меня к себе и, поцеловав, сонно спросил:

— Далеко собралась?

— В туалет, — честно ответила я.

— Чур, я первый! — заявил этот нахал и исчез прямо из-под одеяла. Я вскочила и кинулась за ним.

— Во-первых, ты — наглый тип, — заявила я сердито, топчась под дверью. — А во-вторых, ты — лентяй! Два шага идти, а всё равно Личным Путём пошёл!

— Ага, — жизнерадостно согласился Стэнн, открывая дверь.

— Что — ага? — поинтересовалась я.

— Я — лентяй и наглый тип. Зато — первый.

— Тем хуже для тебя! — состроила я ему вредную рожу. — Завтрак будешь сам готовить, а я пока тут посижу.

— Не мужское это дело — у плиты стоять, — надменно заявил этот домостроевец.

— А