— Почему оно заблокировано? — потому что сейчас я видела все заклинания во всех ветках, чтобы иметь возможность выбора, но вот заблокированное дерево меня заинтересовало. Оно еще и имело лишь одну ветку. Это какой-то секрет?
— Закрытый класс, который достигается в игре при определенных выборах в разных направлениях разных стихий. Не советую идти по этому пути, потому что все, кто пытались подобать последовательность, увы, ничего не получили и до сих пор бегают, имея максимум 20 уровень, что приравнивается к 2 умениям из 6. Выигрышный вариант брать направление и следовать ему до конца. Также, могу предложить вам пройти тест на выявление вашей предрасположенности. Он работает в 99.9 % случаев, если у человека есть сомнения. Я анализирую вашу память, даю вам некоторые события, и после чего выбираю вам направление. Вы даете свое согласие на подобную обработку? — я киваю, а потом оказываюсь будто в трансе. Комната из белой превратилась в… мой старый дом.
Глава 2
Нет-нет… Только не это. Страх мелкой дрожью прошелся от копчика к голове. Я не такие испытания хотела. Это же чертова игра! Тогда какого хрена она творит подобные вещи? Это же настоящий кошмар. Нет. Нет. Я продолжаю повторять это в своей голове и медленно оседаю на пол, охватываемая паникой страха и боли, что словно тени из углов начинают подбираться ко мне, желая утащить в мой персональный ад. Я вполне могу назвать это приступом, потому что дышать становилось тяжелее, а контролировать это я просто не могла. Все тело дрожало, как будто я нахожусь на улице в метель в одной футболке, но мне не холодно, меня просто охватила паника. Чувствую, что еще немного и я упаду в обморок от нехватки воздуха. Жадно хватаю его ртом, но это делает лишь хуже. Голова закружилась. Я зажмурилась, обхватывая колени своими руками. Не так все должно было быть, совсем иначе, совсем по-другому. Задерживаю дыхание и сильнее сжимаю свои колени пальцами, впиваясь ногтями в кожу брюк. Страх не отступал, но вроде замедлился, как и ощущение беспробудной сгущающейся тьмы. Стены будто перестали давить, но все еще было тяжело. Делаю маленький глоток воздуха, а потом очень медленно его выдыхаю. В голове звенит, мир вокруг перестал быть таким важным. Сосредоточилась на дыхании. Это очень помогло.
Все мои страхи у меня в голове. Всегда были в голове. Только вот… чего именно я боюсь в итоге? Почему он берет власть надо мной, чуть только ситуация накаляется? Я не могу контролировать подобные ощущения, они просто появляются и накрывают волной, а я начинаю тонуть в страхе. Еще вдох-выдох. Пора прекратить это. Пора перестать бояться самого страха, потому что стоит ему явить себя — он начинает умножать себя за счет самого себя. Потому сейчас я пытаюсь ответить себе на вопрос: «А чего же я боюсь на самом деле?» — но не могу найти ответа. Я не боюсь боли, а наоборот — я к ней привыкла, а значит подобные вещи не могут меня сломить. Ожидание боли куда страшнее, но, выходит, это все еще страх самого страха? Тогда, может, я боюсь остаться одна? Сказала бы я, что за все годы, которые провела в аду — это та самая причина, по которой я не могла бросить мужа, но разочарую всех, и себя в том числе. Я не боялась быть одна, я ценила те моменты, когда могла посвятить время себе, когда не надо было бояться, что со мной что-то сделают. Это страх перемен, который совсем недавно я смогла перебороть. Одна маленькая победа, после которой я знаю, что смогу изменить свою жизнь, свои привычки, а самое главное — изменить себя. Стать лучшей версией. 2.0.
Но что тогда хочет эта сеть от меня сейчас? Что я должна перебороть? Я медленно открываю глаза и поднимаю голову. За столом, будто, не замечая ничего вокруг, сидел мой отец, склонив голову над рюмкой. И впервые за все время я не почувствовала абсолютно ничего. Нет страха, нет боли. Есть лишь образ. Лишь воспоминания дома и отца в моей голове. Потому что в реальной жизни этого ничего уже не было.
Мой отец умер, а точнее — упился до смерти после моего побега. Я даже на похороны не пришла — настолько была зла, только не понимала на кого именно: на ту глупую девчонку, что посреди ночи убежала с вещами, провоцируя отца на такой поступок, или же на родителя, который бил ту самую девчонку, запирал в комнате на замок, говоря, что никуда не отпустит ее, не даст оставить его, как сделала то ее мать. Он запретил мне поступать в институт. Благо, в то время школа уже закончилась, я могла подавать документы и осуществить мечту — выбраться из этого городка, закончить эту линию с отцом и просто начать новую жизнь, оставляя всю боль в прошлом. Но все мои документы были у отца в ящике, который тот надежно запирал. Благодаря школе, я успела подать заявки в учебные заведения, только вот для поступления на бюджет, куда я проходила даже не в один институт, нужно было отвезти оригиналы документов, а как я могла сделать это, сидя в комнате почти что на цепи?
И, конечно, я планировала побег — один раз и навсегда. Нет шанса на ошибку, не будет других попыток. Либо я сбегаю, либо покрываюсь плесенью в своей комнате, где стану просто заключенной, которой через окно в двери будут давать поднос с едой, а раз в неделю на поводке выпускать в сад, где обязательно будет высокий забор. Я видела перед собой эту картину, а потому понимала, что должна сделать все, чтобы избежать участи пленницы в собственном доме. План был идеальным, только вот провалился с треском. Я упустила самую большую деталь — отец вычислил меня довольно
