Да-да, бродячие артисты, остановившись у берега, как-то резво, подобно тем самым муравьем, вытащили доски, откопали, в прямом смысле бревна, размотали войлочные и конопляные веревки и всего за полчаса смастерили самый настоящий паром. Конечно получившаяся постройка больше напоминала плот, к которому приторочили невысокий парус и рулевое, но тем не менее на воде действительно стоял паром.
«Пни» спешились и потянули коней на перевязанные бревна, покрытые хоть и на скорую руку, но все же добротно сбитыми досками. Переправляться приходилось в несколько приемов, так как подобная конструкция не могла выдержать едино-моментно почти три сотни пассажиров, не считая клади, повозок и иную копытную, пушистую и перьевую живность. Так что в первую ходку отправили женщин, детей, лошадей и всех Странников. Ну и конечно же несколько Аквелов во главе с Раландом управляли посудиной и смотрели за тем, чтобы никто не «промок».
Эш поднимался на борт последним и стоило ему занести ногу над палубой, как нервно заржал Гвидо, а сильный порыв холодного ветра на мгновение свернул парус, превращая его в образ огромной змеи. Но стоило моргнуть, как огромный лоскут ткани снова обернулся вытянутым прямоугольником.
— С твоим зверем точно все в порядке? — прошипела Мери, буквально затягивая магика наверх.
— Воды не любит, — буркнул Эш.
Когда все собрались на палубе, Раланд дал отмашку и несколько могучих штанга-толкателей, или как там они именуются, с утробным «гэканьем» обхватили толстый, длинный шест и слитным движением оттолкнулись им от дна.
Паром дрогнул, затрещали веревки, натягиваемые разбухающим от воды деревом, но беда миновала, и конструкция выдержала. До другого берега лежало не многим больше двадцати ярдов, что при попутном ветре и спокойном течении не больше часа хода, но Эш неслабо нервничал. Для огненного волшебника, всю жизнь посвятившего яростной, опасной стихии, такая близость к природному антагонисту была непросто неприятным, а опасным событием.
Стоило магику ступить в проточную воду, пусть даже в самый безобидный ручей, как он бы мигом ослаб. Чего уж говорить про величественную реку Эрлд… Если парень окажется за бортом, то от его могущества останется даже меньше, чем «пшик». Фактически Эш станет не сильнее самого желторотого новичка, лишь недавно получившего от наставника свой первый посох.
Впрочем, несмотря на беспокойство волшебника, паром, под аккомпанемент трещавших веревок и паруса, размеренно и чуть неторопливо приближался к противоположному берегу. Эш, зажмурившись, схватился за посох и медленно двигал губами, читая древние молитвы на забытом людьми языке для уже давно умерших богов.
— Что-то он мне не нравится, — вздохнул Мервин, убирая за пазуху свою неизменную расческу.
— Ну так ты ж не из этих, — и Меткий презрительно кивнул в сторону одного из эльфов.
Жеманный, высокий, златоволосый, он являлся олицетворением стереотипного представления об ушастых. Хотя, если быть честным, то именно в этом случае стереотипы не далеко ушли от истины. Впрочем, никто не обратил внимание на реплику лучника, так как всем была хороша известна история Тулепса в которой лесным эльфам отводиться не самая лучшая роль.
— Может морской болезнью мучается, — предположила Березка, с легкой ноткой ехидства смотревшая в сторону страдавшего юноши.
— Злая ты, Березка, злая, — покачал головой Мочалка. — Нет в тебе любви к ближнему и сострадания к страждущим.
— Ты в попы, что ли, записался?
— Никак нет, — хмыкнул защитник. — Просто я хочу донести до ваших черных сердец чуточку света божьего и…
— Ну все понятно, — перебил Лари. Мечник свернул и убрал свиток, поняв, что в такой обстановке тишины и спокойствия не дождешься. — Мервин опять с богословами о вере спорил.
— Да бы их только послушал! — с жаром воскликнул коренастый бородач. Народ закатил глаза — данного рыцаря можно было элем не поить, главное дай софистикой вдоволь насладиться. — Как можно верить в богов в этом мире! Видите этот Эрлд? Видите сколько в нем воды? Вот примерно столько же крови льется каждый день! Куда же смотрят эти демонские боги?
— У всех свои тараканы и скелеты, — пожал плечами Меткий.
— К тому же приметы никто не отменял, — добавила Березка.
— Ну и демон с вами, — отмахнулся Мервин.
Мочалка некоторое время стоял с открытым ртом, потом причмокнул губами и пораженно уставился на Мери.
— А чего ты хотел? — Березка развела руками и подмигнула Алисе. — Если вы, господа, продолжите сквернословить то у нас закончатся не только пирожки и булочки, но и вообще вся снедь.
Мервин, так и не получивший сдобы, страдальчески вздохнул, посмотрел на сжавшегося в комок волшебника и грустно протянул:
— Что может быть хуже…
В этот момент наконец отмер Тулепс и, шумно сглотнув и вытерев пот со лба, ткнул пальцем куда-то в сторону и крикнул:
— Как насчет этого?!
Народ резко обернулся и замер. Эш, приоткрыв на мгновение один глаз, мысленно завернул столь бранную тираду, что услышь её портовой грузчик — обзавидовался бы. Паром натужно застонал, сделал несколько рывков, а потом и вовсе замер. Сколько бы артисты не толкали его шестом, а тот и сдвинуться не желал — словно что-то его удерживало на месте. И это «что-то» стремительно приближалось к людям и нелюдям.
Около двадцати ярдов в высоту, созданное из оживших потоков воды, «что-то» предстало в образе огромной двуглавой змеи. Клыки — маленькие водяные смерчи, но можно не сомневаться, они разрежут латы с неистовостью шахтерного бура. Вместо чешуи — потоки воды, словно вбираемые из реки, текшие, вопреки законам физики, снизу вверх. Огромное водяное создание предстало перед путниками.
— Элементаль! — крикнул кто-то из Странников.
— Нет, — прохрипел Эш, всматриваясь в глазницы, заполненные изумрудным туманом. — Дух. Дух реки Эрлд!
— Не может быть, — говорил все тот же берсеркер, чье лицо украшали синие татуировки нордов. — Духи не действуют по собственной воле.
Эта фраза словно оживила застывших магиков. Кто-то стал читать заклинания, иные применяли особые умения, но все их действия сводились к одному — оборвать связь духа с Призывателем. Вскоре воздух задрожал от магии. В двуглавую змеи полетели серебряные серпы, сотканные из потоков ветра, её обвивали лианы, возникшие из под воды.
Змей дрожал под натиском бурана. Он оглушительно пищал, заставляя людей прижимать руки к ушам, когда на него обрушился очищающий, золотой огонь. Но все было тщетно. Даже после подобного обстрела дух не хотел исчезать.
— Не может быть, — повторил берсерк, сжимая в руках огромный, боевой топор, не лезвиях которого багрянцем
