Глава 20. Игнат

Я растер шею и, опустившись на прежнее место, принялся наблюдать за происходящим на экране телевизора.

Александр встал позади меня, а я сел в кресло напротив женщины и с размаху выпустил силу.

— Говори, — прошептал и подкрепил волну силой внушения.

Татьяна зажмурилась, схватилась за голову и приложила кончики пальцев к вискам.

— Наивный! С чего бы мне тебе что-то рассказывать? Или решил, что обладаешь гипнозом? — усмехнулась. — Вчера весь день только и твердил: «Говори! Говори! Говори!». Я уже было подумала, что тебе надоела эта пластинка, — приоткрыла глаза и недобро прищурилась. — Или ты все же посетил обучающие курсы? Уж больно мне хочется с тобой поделиться своими успехами, — засмеялась через силу, было видно, что ей нелегко справляться с давлением. — Только не дождешься! — Она пожевала губу, сложила ногу на ногу и накрыла колени ладонями, убрав их от лица. — Зря ты так, ведь мог бы стать альфой, женился бы на Лексе, заручился нашей поддержкой, и все бы было за-ме-ча-тельно, — отрывисто проговорила последнее слово.

Я продолжал давить на нее внушением.

— А ты уперся как баран и в грош не ставишь мою девочку. Ай… — закрыла ладонями лоб и глаза и выкрикнула, практически пропищала:

— Хватит на меня давить! Бесово отродье!

— Я сказал, говори! — Чуть повысил голос. — Зачем поехала в Новосибирск? Что знаешь о судьбе Маши, почему оплатила ее убийство и какое отношение ты имеешь к смерти Дениса и Янины? — Мой голос звенел и с каждым произнесенным словом становился более похож на рык.

— Иди к черту! О луна! Ненавижу! Сразу видно воспитание старой суки! — мерзко засмеялась. — Ты будешь, как и она, гореть в аду, уж поверь мне, я постараюсь. С ней же справилась. Черт! — взвизгнула. — Да что это? Выйди из моей головы! — Татьяна угрожающе зашипела.

— Раз уж ты сама упомянула Янину… Что ты с ней сделала?

Говори! — отпустил силу, внушая ей делать как говорю, но не подчиняя, не прогибая. Мне не нужно ее принятие как сильнейшего, мне нужна ее исповедь.

— Я ее отравила! — выкрикнула. — Доволен? Черт! Прекрати это, — начала плакать и обхватила себя за плечи.

— Прекрати сопротивляться и успокойся.

Отдавал четкие указания, когда почувствовал установившийся контакт и возможность ее контролировать. Татьяна рассеянно посмотрела на меня, и слезы на ее глазах вмиг высохли.

— Слушаешь, меня и четко отвечаешь на поставленные вопросы.

Только правду, Татьяна! Только правду, — горько усмехнулся, хлопнул ладонями по ногам и напряженно выдохнул. — Зачем ты поехала в Новосибирск?

— Найти Машку, — произнесла и уставилась на меня немигающим взглядом, замахала головой. — Нет. Нет… Да как ты?..

— Не отвлекайся. Почему именно сейчас и именно туда?

— Лекси наткнулась в сети на фотографию девушки, очень похожей на Машу, — выпалила на одном дыхании и замолчала.

— Дальше, — рыкнул.

— Почему туда? — спросила она сама себя и усмехнулась. — Двадцать лет назад ее следы я потеряла именно там, в поезде, идущем до Новосибирска.

— Не заставляй меня применять еще и физическую силу, рассказывай все, что знаешь, и сразу. Почему Маша поехала туда втайне ото всех?

— Да что рассказывать? Она подслушала наш разговор с Яниной и видела, как я вколола той укол с отравой. Старая карга спрятала ее на балконе, — горько усмехнулась, — мой нюх не так совершенен, как ваш, поэтому я ничего не знала. И только вечером, когда узнала, что Машу видели спрыгивающей с Янининого балкона, все поняла. Начала искать ее до того, как хватился Николай. Потому и нашла раньше, отследила по купленным билетам, заплатила за сокрытие этой информации. Нашла волка-одиночку и заплатила ему за смерть Машки. Только он не справился и сбежал, — сплюнула в сторону. — Я опять ее потеряла, но стало уже не до нее, разбился мой мальчик с детьми.

Всхлипнула, и по ее щеке покатилась слеза, несмотря на приказ о спокойствии.

— Это так больно. Будь хорошим мальчиком, не заставляй меня вспоминать, — жалобно прошептала.

— Зачем ты убила Янину?

Игнат, говорящий с экрана, еле сдерживался, рычал и пытался обернуться, Александр стоявший рядом, держал его за плечи и с его же разрешения давил своей силой, пытаясь успокоить.

Я же, сидящий рядом с Назимовым в настоящий момент, был почти спокоен, подавив все свои эмоции еще вчера вечером сразу после допроса.

Иначе бы просто разорвал суку. А вот на Назимова жалко смотреть, ему было нелегко.

И даже находясь в состоянии эмоциональной опустошенности, чувство сочувствия пробивалось из глубины души. Я любил и уважал своего альфу, всю сознательную жизнь считал его одним из самых близких, считал его своей семьей. Особенно когда он остался единственным в живых. Но сейчас я винил его в произошедшем. Он и никто другой допустил сложившуюся ситуацию.

Назимов обхватил голову руками и потянул себя за волосы, его жест отчаяния пришелся кстати. Я положил руку ему на плечо и крепко сжал в знак поддержки. Одновременно с этим собрал осыпавшиеся волоски с его кофты.

Затем вернул свой взгляд обратно на экран, слушая речь Татьяны.

Назимову еще только предстояло узнать самое страшное.

— Как это — зачем? — возмутилась Татьяна с экрана телевизора. — Я и так слишком долго терпела эту суку. Пятьдесят лет, — воскликнула она и подалась вперед, — уму непостижимо, как я это вытерпела. Луна!

Луна… — скривилась, исковеркав свой голос. — Все вокруг считали ее луной, а меня никем! — возмущалась Татьяна, тыкая себя пальцем в грудь. — Вот я и подстроила аварию для ее выродка, пока он не расплодился. А то мало того, что дочь заделал, так еще и тебя приволок. Такого сильного волчонка! — недобро посмотрела в мою сторону. — Куда моему Сереженьке было с вами тягаться. Вот я и постаралась для его будущего. Николай как раз на Украину уехал, все