— Светолика, точнее та светлая половина твоей души, — пронзительно посмотрел Светозар мне в глаза, — та Светлая, в тело которой поместила тебя твоя мать, Маргарет, она — моя дочь.

Клинок выпал из ослабевших пальцев, а я хватала воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, и не могла сделать вдоха. В ушах нарастал звон. Когда он стал невыносимым, я закрыла уши руками и закричала, падая на землю и скорчившись в калачик, подтянув колени к подбородку. А перед глазами замелькали картины другого моего прошлого — прошлого Светолики.

***

…Открывая дверцы шкафа, чтобы достать заинтересовавшую меня книгу, я почувствовала, лёгкое головокружение и слишком поздно сообразила, что это и есть тот портал, о котором говорил отец. Родителей не было дома, и я была предоставлена самой себе. А чтение всегда было моим любимым занятием в часы одиночества. Я уже давно перечитала все книги, что были в моей комнате, и потому пришла сюда — в отцовский кабинет в надежде найти здесь что-нибудь интересное для себя. Окружающая обстановка залитого солнечным светом кабинета отца сменилась, как будто кто-то резко убавил свет, и я поморгала, пока мои глаза привыкли к полумраку, царящему здесь. А где это здесь? Я огляделась: серая унылая улица, тусклое небо, не такое, как в нашем мире.

Я оказалась в мире людей. Ух ты какое приключение! Теперь я сама своими глазами смогу увидеть тот самый мир, который мне предстоит в будущем охранять, сдерживая Тёмных. Но мне сюда нельзя, я ведь не умею ещё становиться невидимой для людей! Но с другой стороны — я же ведь ничем не отличаюсь от местных детей. Пообещав себе, что взгляну на этот мир лишь только одним глазком, я решительно двинулась вперёд.

Резкий металлический визг, я поворачиваю голову на звук и с ужасом взираю на несущуюся на меня железную махину…

***

…- Вставай! — отец решительно откидывает одеяло, потом подходит к окну и распахивает шторы.

— Уже? — я подпрыгиваю на кровати, моментально проснувшись.

Сегодня он обещал взять меня с собой — встречать рассвет и петь песни восходящему солнцу. Он пытался мне объяснить что-то про обмен энергией и умножение Света в мире, но я лишь поняла, что каждое утро взрослые встречают солнце и поют ему песни. И вот я уже достаточно взрослая для того, чтобы встретить рассвет. Это наполняет меня радостным чувством собственной значимости и причастности к чему-то великому. Подумать только — получить подарок на моё пятидесятилетие! О большем я и мечтать не могла.

Я быстро надеваю белоснежное платье, заботливо приготовленное мамой вчера вечером и висящее на спинке стула, и бегом выбегаю из своей комнаты.

— А завтракать? — оглядываюсь я на кухню, когда родители, взяв меня за руки, решительно двигаются к дверям.

— После, — улыбается мама, погладив меня по голове.

Мы поднимаемся на холм недалеко от нашего дома и поворачиваемся лицом на восток. В миг, когда первые лучи светила прорезают небосвод, родители начинают петь. Я старательно подпеваю, пытаясь попасть в ритм мелодии, и одновременно слышу, как вокруг со всех сторон к нашим голосам присоединяются голоса других Светлых, славящих новый день и восходящее солнце, умножая в мирах Свет, радость и добро…

***

…- Экспериментальный образец, — родители о чём-то разговаривают в гостиной, куда я зашла поцеловать их перед сном.

Мама предупреждающе взглянула на отца, тот понимающе кивнул, поднял меня на руки и усадил к себе на колени, невозмутимо продолжая разговор.

— Он связан с лесом Трёх миров как с переходной зоной и настроен так, что мы сразу можем оказаться там, где нам нужно в мире людей, не тратя дополнительную энергию на перемещение к лесу.

— Но что будет, если Тёмные узнают о портале? — в голосе мамы слышалась тревога.

— Сюда им не пробраться, а нужное заклинание хранится только здесь, — постучал он себя по лбу. — Мне пришлось прочитать почти всю библиотеку, пока я сообразил, как это сделать.

Я поцеловала родителей и ушла в свою комнату, пока они обсуждали преимущества изобретенного отцом портала в мир людей. Интересно, где этот портал?..

***

…- Папа, смотри, я настоящая принцесса!

Отец нахмурился. Решительно он подошел ко мне и сдёрнул с головы корону, которую я только что склеила из бумаги и раскрасила красками, увидев такую же в книжке.

— Нет, — сжались его губы в тонкую линию.

— Почему?

Он присел передо мной, серьёзно глядя в глаза.

— Светолика, пойми, большая власть, — он покрутил корону в руках, — предполагает большую ответственность. А у тебя другой путь. Твоя задача не царствовать и владеть, будучи постоянно на виду, а хранить и защищать незримо от всех. А гордыня, — он легонько коснулся пальцами кончика моего носа, — смертный грех. Смирение, дитя моё.

— И никто-никто не сможет меня увидеть?

— Никто не должен нас видеть. У нас такое предназначение…

***

…Я сплю в то время, как мой организм забирает все силы на то, чтобы восстановиться после той аварии. Словно сквозь вату до меня доносится голос, певуче читающий какое-то стихотворение. Так и не успев понять, мне это снится или происходит на самом деле, я чувствую боль в руке. Опять уколы! Эти люди такие смешные: они называют это лечением. Как жаль, что они не знают, что мой организм восстановится сам без их вмешательства — тогда они оставили бы меня в покое.

Голос, читающий стихотворение продолжает шептать какие-то слова, а я чувствую боль, начинающуюся оттуда, где игла вошла в вену. Что-то чёрное начинает распространяться по моему телу оттуда, заполняя каждую часть, каждый орган, каждую клеточку. Меня охватывает непроглядная Тьма. Я тону в ней глубже и глубже, растворяюсь, теряюсь, засыпаю…

Открываю глаза и понимаю, что кто-то крепко прижимает меня к себе, что-то ласково приговаривая.

— Тише-тише, девочка моя, всё уже хорошо. Это больно, моя хорошая, но это пройдёт, — шептал такой знакомый голос.

Я подняла голову и встретилась с встревоженным взглядом голубых глаз. «Забавно, у них обоих голубые глаза — некстати мелькнуло в голове, — но у одного они льдисто-голубые, холодные и прозрачные как сама зима, а у другого — насыщенного цвета летнего неба, согретого солнцем».

— Папа, — прошептала я и спрятала голову на его груди, обнимая в ответ.

Как же хорошо сидеть на его коленях, наслаждаясь теплом его объятий — роскошь, недоступная мне вот уже двадцать лет!

Из этого счастья меня выдернуло наблюдение одного из светлых:

— Барьера больше нет!

Это сигнал для всех них. Они устремились в мир людей, чтобы исправить всё то, что успели натворить тут Тёмные. Тёмные бросились за ними вдогонку, и в