— Это всё ерунда, — Сандрия смущённо улыбнулась. — Я тебя тоже люблю, старший братишка. Меч твой будет остр, а щит крепок!
Улицу засыпало снегом вперемешку с неизвестно откуда взявшимся пеплом. Антониан посмотрел на небо: тяжёлое багровое полотно рассекало множество чёрных линий. Ему стало немного не по себе, и он предпочёл опустить голову, спрятавшись в воротнике куртки. На дороге ожидали Энард и конюх, держа за узду четырёх вороных коней: нынче мода пошла только на чёрный цвет, сливающийся с сумерками алой ночи. Антониан в последний раз кинул печальный взгляд на стоявшую на входе в трактир Сандрию вместе с Амалией и последовал за остальными к городу.
Ворота Ветмаха громко заскрипели, и из них верхом выехал закованный в имперскую кирасу Ганард Анахет в сопровождении аристократа и знаменосца с штандартом города: забавно, но на синем полотне была вышита золотистой нитью башня с тремя солнцами, отчасти напоминающая убежище некроманта, неизвестное горожанам, и ту, что служила покоями префекта. Вслед за полководцем на марш выступали солдаты в кирасах стражи, с круглыми шлемами, вооружённые ригальтерийскими скутумами и глефами.
Ринельгер обернулся к Энарду и Антониану, и все вчетвером, включая Сенетру, они погнали лошадей навстречу Анахету.
— Чародей Ринельгер, вы не один? — попривествовал его Ганард. — Клянусь богами-прародителями, это же капитан гвардии магистра! Рад, что вы живы. А вы…
— Антониан Ренелькам, — представил юношу Энард. — Наследник наместничьего венца Норзрины.
— Счастлив с вами познакомиться, — чуть преклонил голову Ганард. — Признаться, я удивлён встретить вас… сейчас и здесь. Простите, что наша встреча не такая торжественная… хотя что может быть лучше, чем приветствие перед войском?
— Для меня честь встретиться с вами, господин Анахет, — не растерялся Антониан. — Я и моя сестра долго скитались, прежде чем… милорд…
— Я не лорд, господин, — усмехнулся Ганард.
— Мне нужно, чтобы вскоре стража открыла ворота и пропустила мою сестру и её спутницу, — произнёс Антониан. — Я хочу, чтобы её отвели в «Громовой Рог» и защищали.
— Конечно, — Анахет обернулся к одному из всадников. — Передай слова будущего наместника капитану Терамину на воротах.
Тот стукнул себя по груди и увёл коня.
— Всё будет исполнено, — сказал Ганард. — Если желаете что-нибудь ещё…
— Ветер ждёт, господа, — прервал их Ринельгер. — Потому оставьте все пожелания до ставки госпожи.
***
Серебро, проклятое серебро вместе с ядом от стрел разъедало плоть, и на любую попытку залечить раны отвечало нестерпимой болью. Хрипя и рыча, словно умирающий дракон, гахтар бежал вдоль стены города, превращённого им на некоторое время в богатые охотничьи угодья, и вдыхал обагренными тёмной кровью ноздрями запахи, хватал ими энергию его последних жертв. Всего двух, кто ушёл от него два раза — тех, кого он ненавидел даже больше драконоборцев.
Наконец-то, стена подошла близко к реке, и зверь, вздыбивая заледеневший снег когтями, поймал стойкий след. От входа в канализацию до берега тянулся сливной канал, сооружённый временем и природой, и совсем недавно его добыча обитала здесь. Гахтар, прихрамывая, сменил бег на шаг, притих и прислушался. Трещал костёр, судорожно стучал зуб о зуб — да, кто-то там до сих пор сидел и дожидался злого рока. Зверь вышел из скалистых наростов, приоткрыл пасть, высунув язык из непослушных от стрел челюстей. У маленького, еле горящего костра, укутавшись в тряпьё, переводил дух однорукий человек, вытянувший единственную ладонь к слабому огоньку. Гахтар медленно подошёл, глухо рыкнув, чтобы на него обратили внимание. Человек обомлел, его рука задрожала, но он не сдвинулся с места.
Зверь опустился на землю перед костром, глубоко втянул воздух, пропитанный страхом, окровавленными ноздрями, целым глазом рассматривая несчастного контабандиста: безрукого, обречённого, брошенного спутниками на произвол судьбы. Гахтар подтянул к нему морду, из глаза торчала ядовитая стрела, пущенная остроухой охотницей, котору он порвал в городе. Человек долго не мог прийти в себя, но немую просьбу уловил сразу. Дрожащую ладонь он сомкнул на древке стрелы и резко выдернул. Гахтар не произнёс ни звука, тянущая боль быстро ушла, пав перед исцеляющими чарами, и теперь он мог свободно двигать челюстями. Человек опустил руку со стрелой, сжался в дрожащий комок. Зверь снова шумно затянул воздух, наслаждаясь сладким ароматом страха смертного, и покинул стоянку одинокого контрабандиста. След звал его к реке и обратно к городу.
***
Штандарт Мёртвого Легиона сливался с ночью, но Ринельгер точно помнил его местонахождение. Взяв с собой Энарда и Сенетру, он оставил Анахета и Антониана с войском и вырвался вперёд. Патруль встретил их у самого входа в лагерь: короткое приветствие, радужная встреча капитана гвардии с сослуживцами, и они вошли внутрь.
Легионеры сейчас занимались очищением поля для будущего сражения: все десять центурий покинули палатки и костровые поляны, оставив, быть может, десятка два мечей для патрулирования территорий. Ринельгер бы такого не допустил — слишком хитёр и ядовит Эриганн из Ласанны, а в наёмничьем войске могли найтись ветераны Войны Века Слёз, имевшие большой опыт в диверсиях.
Шатёр Ветер охранялся всего двумя гвардейцами, и Ринельгер только ещё больше нахмурился.
— Уведи лошадей, — прошептал он Сенетре, — и посторожи вход… что-то мне не нравится эта тишина. Ну и поглядывай по сторонам…
Магистр в полной задумчивости склонилась над картой Арецетовой Ржи. На передвижном подносе остывала еда вместе с горячим пряным вином, за спиной, перед двумя громозкими шкафами, потрескивал посох, активируя руны на границе ржаного поля. Ветер подняла голову, её взгляд замер на Энарде: всё тряпьё с лица Ринельгер велел снять, и на виду остались многочисленные швы и чуть отвисшая челюсть рунарийца. Ещё нескоро она будет его слушаться.
— Энард, какая неожиданность! — Ветер обошла стол с картой. — Я думала, что проклятое чудовище убило всех моих гвардейцев… Это оно с тобой состворило?
— Да, миледи, — с трудом произнёс рунариец, вставая на одно колено. — Мы… нашли Антониана Ренелькама…
— Ренелькама? — устало улыбнулась Ветер. — Я никогда в тебе не сомневалась, капитан. И несказано рада, что ты вернулся ко мне живым. Ринельгер?
— Госпожа, они заходят в лагерь, — сказал чародей.
— Наконец-то, всё идёт гладко, — Ветер отпила пряное вино. — Энард, с возвращением. Я прикажу расставить тебе шатёр, а служанки организуют тебе ванную и… что у нас сейчас? Обед, да, обед.
Ринельгер поправил воротник на шее, оглянулся к выходу, почувствовав шевеление энергии.
Вилас терпеливо сжигал последние клочки ныне бесполезных бумаг в высоком железном ведре. Десять культистов покинули Ветмах намного раньше войска Анахета, и теперь, переодевшись в кирасы Мёртвого Легиона, терпеливо ожидали дальнейших распоряжений. Они привели с собой сестру, по росту и телосложению схожую с Ветер, чтобы в час, когда началась битва, у солдат был лидер. Потом магистр пропала
