Сокольский повернулся к Марку, словно раздумывал о том, как бы так лучше выразить следующую мысль. Потом заговорил снова:
— Пробовали когда-нибудь смотреть в свои собственные глаза? Вот на что это было похоже. Я мог в тот момент поклясться, что мы смотрим друг на друга с совершенно одинаковым выражением и думаем об одном и том же. "Мне тоже не нравится", — ответил я честно, хотя раньше никогда не смел поднимать этого вопроса. Но он первый начал и я высказал всё, что думаю: он подсматривает за людьми, вмешивается в их жизнь, суёт свой длинный нос в чужие проблемы. Я сказал: "Рано или поздно у тебя самого начнутся проблемы, потому что кто-то захочет избавиться от свидетеля". "Хочешь, повторю тебе всё то же самое?" — спросил он в ответ. Так резко спросил, что у меня пропала охота спорить. Я попытался отшутиться, напомнил, что мы обещали не лезь в дела друг друга, но его это не успокоило."Я боюсь, — сказал он. — Просто боюсь за тебя. Боюсь твоих исчезновений, и твоих "отпусков для поправки здоровья". Может так случиться, что мне понадобится брат, но тебя уже не будет". Мне почему-то стало не по себе от того, как он это сказал. Но он на этом не остановился и добавил: "Я не хочу однажды оказаться рядом с прозекторским столом, куда меня пригласят, чтобы опознать твою бездыханную тушку. А ещё больше боюсь, что даже не пригласят, потому что никому в голову не придёт вспомнить, что есть ещё один Сокольский, которые приходился тебе братом"… Меньше чем через месяц я сам стоял в прозекторской. В тот момент мне очень хотелось разбить собственную голову о край этого проклятого стола.
Сокольский замолчал, даже не удивляясь тому, что рассказал всё это совершенно чужому человеку. Но поскольку Марк помалкивал, надо было чем-то закончить свою речь, и он добавил:
— Ты мне уже помог один раз и ничем больше не обязан. Если откажешься — я не обижусь. В сущности, это моё дело, и я не должен в него никого впутывать. Я хочу выяснить, из-за чего погиб мой брат и что это было за предчувствие с его стороны. Если это было только предчувствие…
Марк помолчал, потом встал и всё так же молча достал из холодильника бутылку водки. Взял с сушилки две стопки и аккуратно, без стука, поставил на стол.
— Я не запоминаю чужие истории, если лично меня это не касается, — сказал он, наливая обе стопки доверху. — Это так, для сведения. Но я хотел бы гарантий того, что моё вмешательство не повредит моим близким.
Сокольский подошёл, забрал стопку и залпом выпил. После чего уселся обратно за стол и, положив руки на столешницу, сцепил пальцы.
— Я не собираюсь впутывать тебя в свои дела, — повторил он. — Мне нужны лишь некоторые сведения, которые у тебя наверняка есть, а ещё — комната и компьютер дня на три. Почему я именно тебя прошу об этом? — Он посмотрел на сосредоточенное лицо Марка. — Потому что если меня будут искать по служебной необходимости — твоя квартира станет последней в списке вероятных мест обитания. Телефона у меня временно нет, к тебе я приехал на общественном транспорте. Мне нужно некоторое время, чтобы разобраться с информацией, которую я принёс на диске. Лично разобраться, — подчеркнул он. — Для своих я всё ещё в отпуске.
Лисовской посмотрел в свою стопку, потом с недовольной миной выпил водку. Через несколько секунд он кивнул и ответил:
— Хорошо, располагайся. Завтра я отвезу Дашу в загородный дом, так что квартира останется в твоём распоряжении. — Но кое-что Марка не могло не заинтересовать, о чём он и спросил, выставив на стол тарелку с маринованными огурцами и нарезанную ломтиками копчёную колбасу: — Что за сведения тебе от меня нужны? — Он плеснул ещё водки в стаканы. — Информация о ком-то?
— Нет. — Сокольский тут же разжился колбасой. — Бизнес-центр, в котором твой офис — он принадлежит твоей компании? Я имею в виду само здание.
— Частично. Моя компания его строила, но сейчас им владеют четыре организации.
— Я никак не могу разобраться в планировке, — признался Сокольский. — У меня то лишние этажи появляются, то наоборот, часть помещений пропадает. И с лифтами тоже неясно. На одной схеме обозначен пассажирский лифт с парадного входа и грузовой — с чёрного. Но на другой я обнаружил, что лифтов должно быть три.
— Четыре. Это очень просто объясняется. — Марк поднёс огурец к своему длинному носу, задумчиво понюхал, но отложил обратно на тарелку. — Есть несколько чертежей: первоначальный проект, потом проект с доработками и наконец, тот проект, который перекраивался уже на ходу, в процессе постройки.
— Хорошо! Тогда мне хотелось бы взглянуть на самый актуальный.
На этот раз Марк смотрел на него долго и по-особенному пристально. Потом вздохнул и спросил:
— Откуда такой интерес? План я найду, у меня в компе он должен быть. Просто там и мой офис тоже. Хотелось бы знать, какого рода "пороховую бочку" ты ищешь и чем это угрожает лично мне и моим коллегам?
— Обещаю, что расскажу тебе об этом, как только сам пойму, что именно должен там найти, — серьёзно ответил Сокольский.
Глава вторая. Конфликт интересов
Ольгин оказался пунктуален и уже ждал Сокольского в условленном месте. Увидев своего нового шефа, которому был обязан тем, что ему не задали тысячи сложных вопросов во время следствия, он весело ухмыльнулся.
— Командир! Я, как Сивка-Бурка, весь перед тобой.
Сокольский бросил ему ключи от машины, которые Ольгин поймал легко, как кошка — муху.
— Садись за руль. Кстати, ты когда-нибудь водил грузовик?
Слава окинул критическим взглядом скромную "Ладу Калину" и ухмыльнулся. Но глупых вопросов задавать не стал. Что-то во взгляде Сокольского отбило у него охоту выпендриваться.
— Не приходилось, — ответил он и сел на водительское место. — Куда едем?
— На Охту. Надеюсь, ты хорошо знаешь город.
— Обижаешь, майор!
Сокольский пристегнулся.
— Тогда гони быстро, но в разумных пределах. И кстати, забудь это слово.
— Какое?
— Майор.
— Понял, босс!
* * *
Ольгин свернул на стоянку перед бизнес-центром и остановился. Сокольский достал из кармана пару пластиковых карт и удостоверение.
— Держи. Войдёшь с главного входа, — сказал он. — Это — пропуск, а это прикрепи к куртке. Сейчас ты — служащий компании "Скай-трест". Поднимешься на лифте на десятый этаж, пойдёшь направо. После второго поворота слева будет служебная дверь. Вот ключи.
Он вручил Ольгину связку из четырёх ключей. Всем необходимым его снабдил Лисовской, и даже оформил настоящий пропуск, так что придраться тут было не к чему.
— Что дальше? — напомнил Слава, пока ещё
