— Вот гад! Только этого не хватало, — ругнулся про себя МСМ и срочно вызвал своих охранников.

Между тем, на втором этаже симпатичного особняка под вековыми соснами, Сергей Андреевич Никитин вызвал по местной связи одного из своих людей. Через минуту в его кабинете появился Ольгин, жилистый и широкоплечий, в привычном кожаном пиджаке и чёрных джинсах.

— Все разъехались? — спросил у него Никитин.

— Да, я всех отослал. — Ольгин заложил руки за спину и смотрел на шефа с терпеливым ожиданием. — Что дальше?

— Для тебя у меня тоже есть поручение. Слава! Тебе лучше исчезнуть на какое-то время с глаз МСМ. На тебе никакой вины и в деле… в общем, в том деле, которое мне предстоит, ты практически никак не замешан. Но вопросы всё равно будут. Главное, чтобы их задавали в полиции, а не на ковре у Морина. Может быть, даже лучше будет, если тебя закроют на время следствия.

— Думаете, там Морин не достанет? — с ухмылкой уточнил Ольгин.

— Слава! Это очень серьёзно, — напомнил ему Никитин.

— Кто бы сомневался.

Сергей Андреевич вздохнул. У его самого надёжного и близкого человека, Вячеслава Ольгина, был своеобразный взгляд на жизнь. Почему-то он считал, что всё самое страшное с ним в жизни уже было, а остальное достойно философски-ироничного отношения — не больше.

— Иди пока. Проверь, чтобы в доме никого не было.

— Я уже проверял.

— Ещё раз проверь.

Спорить дальше было бесполезно. Проще сделать. Хотя, что-то недоброе шевелилось в душе Славы Ольгина, когда он в очередной раз спустился вниз и заглядывал для порядка в комнаты. Выстрел прозвучал глухо, но Ольгин его сразу же услышал и опрометью бросился обратно, к шефу. Было поздно.

— Вот так, значит, — прокомментировал Слава, уперев руки в бока, и с сожалением глядя на распростёртое на столе тело Никитина. Потом плюнул в сердцах. — Ну, надо быть таким идиотом!

Дальше этой "эпитафии" он не пошёл, некогда было. Первое, что он сделал — это проверил все шкафы и сейф. Они были раскрыты, но естественно, в них нужного предмета (о существовании которого он уже некоторое время подозревал) не было. Потом решился и, подойдя к шефу, аккуратно расстегнул на его шее цепочку. У Ольгина давно было подозрение, что как раз это — ключевой предмет во всей комбинации. Он слишком хорошо изучил Никитина и понимал, что тот оставил врагу шанс в виде предмета, который лежит на самом виду. Но зачем давать полиции или МСМ шанс найти этот предмет?

Достав из ящика лупу, Слава Ольгин перевернул состоящую из плоских звеньев цепочку и рассмотрел её под увеличением.

Зная каждый шаг своего хозяина, Ольгин, наверное лучше всех представлял себе, какую именно "шутку" тот сыграет с МСМ.

Пора было уходить. Слава огляделся, понимая, что просто забрать этот предмет с собой нельзя. Куда спрятать? К тому же, Никитин всегда ходил с этой цепочкой на шее. И тут Славу осенило: на нём самом — похожая плоская цепь, только не платиновая, а серебряная.

— Кто будет проверять? — сказал он себе, быстро снял свою и надел на Никитина, а платиновую никитинскую — на себя. — Ну, теперь или пан, или пропал!

Выйдя из кабинета и прислушиваясь на каждом шагу, он быстро направился к чёрному ходу.

* * *

Люди МСМ прибыли раньше полиции. В доме ничего нужного не нашли, хотя перекопали всё очень качественно. Пришлось отзвониться МСМ и покаяться в своей несостоятельности.

— А может, ничего и не было? — предположил подручный МСМ.

— Нет. Он бы зря ничего не сказал. Найдите его помощника, этого… как его? Ольгина.

— Мы его уже нашли, — воспрянул духом подручный. — Случайно на него наткнулись, я распорядился задержать. А больше тут нет никого.

— Везите ко мне, — приказал МСМ.

* * *

Парня затащили со скованными за спиной руками и исцарапанной физиономией. Он, кстати, пока его "брали", тоже в долгу не остался, так что злые помощники МСМ пинками поставили его перед шефом на колени. Но Морину сейчас показные жесты были не нужны.

— Снимите наручники, — распорядился он. — Нам надо поговорить, господин Ольгин. Идёмте, пройдёмся по террасе. И извините за такое грубое обращение.

Слава потёр запястья и, ухмыльнувшись, поднялся с колен. Что-то в его повадках и движениях было такое, что заставило Морина на мгновение почувствовать неуверенность. Мелькнула мысль, что если этот тип захочет свернуть ему шею — он сделает это прежде, чем его застигнет пуля одного из охранников. Но МСМ не поддался подсознательному страху и сохранил спокойное выражение на лице.

— Могли бы просто позвонить, — сказал Ольгин, когда вышел за ним через арочную дверь.

— А вы бы пришли? — Морин смерил его хитрым взглядом. — Ладно, Вячеслав, мне с вами делить нечего. Вы ведь были самым близким человеком к несчастному Сергею Андреевичу?

— Охранником я был, — просветил его Ольгин. — Хорошим охранником, не буду прибедняться.

— Вот как? И он совсем не доверял вам своих дел?

— Ну почему? Доверял. Он всегда говорил… — Ольгин возвёл глаза к небу, прищурившись, словно ловил мысль. — Он говорил: "Ты — мой самый верный человек, Слава! Когда меня не станет — не ходи к Морину! Он хорошему не научит!"

МСМ усмехнулся.

— Не паясничайте, господин Ольгин. Если бы вас арестовала полиция — они наверняка приписали бы смерть Никитина вам, как человеку с подмоченной репутацией. На таких, как вы, всегда падает первое подозрение.

— Ага, только на этот раз там чистое самоубийство, — бросил Ольгин.

— Откуда вы знаете? Вы что, при этом присутствовали?

— Вот не надо ловить меня на словах, господин Морин. — Слава прищурился теперь уже на МСМ. — Я был в его комнате после того, как он пустил себе пулю в висок, отрицать не стану, так что ваш дешёвый эффект не сработает. Ну и что? Никитин меня в свои дела не посвящал, как раз из-за того, что не хотел, чтобы, едва погасив судимость, я попался снова.

— Ну хорошо, — кивнул МСМ. — Пусть будет так. Но вы всё-таки подумайте над тем, куда вам теперь податься. Надумаете прийти ко мне — я не стану возражать и найду для вас тёплое местечко. И это будет лучше, чем слоняться без дела и ждать, какие вопросы вам зададут в полиции. Вы меня понимаете? Я ценю хороших работников!

Ольгин покосился на его руку, панибратски хлопающую по плечу его кожаного пиджака, и ухмыльнулся.

— Я подумаю. Могу идти?

— Идите, — разрешил Морин и сказал охране, чтобы пропустили Ольгина. Правда, как только тот вышел на улицу, МСМ вызвал двоих своих спецов и распорядился: — Следите за ним. Глаз не спускайте. Он наверняка что-то знает.

— Так почему просто не потрясти как следует?

— Потому, что такие, как Ольгин, плохо поддаются тряске. Ему терять нечего.

Глава пятая. Допрос с пристрастием

Если бы МСМ был дураком, он бы и года не продержался