Полковник Ланской жестом остановил его и разочарованно покачал головой, чем заставил насторожиться генерала Чёрного, искренне переживавшего за своих людей.
— Я могу объяснить, — сказал Ланской. — На какой машине вы поехали в Приозерск?
— Я взял "Лексус", который мне остался от брата, — ответил Сокольский, смутно догадываясь о продолжении речи Ланского. И оказался прав.
— Это ваша частная машина, — сурово объяснил СС. — На ней нет служебного маячка. А ваши люди поехали на служебной. В последнее время Вапшевич копает под меня и наверняка обосновал перед собственным начальством необходимость получения частоты сигнальных меток на служебном транспорте УВР. Он мог отследить, что одна из машин двинулась в Северном направлении, и сообщить своим людям.
— Понятно, — протянул Сокольский и посмотрел на генерала. — Инга со Славой выехали на машине, на которой караулили в Гавани. — Он снова обратился к Ланскому. — Когда Ирина Александровна звонила генералу и просила, чтобы он прислал на похороны некоего Игоря, Каретов слышал её разговор: он оставил в гостиной дома "жучок". Он и сообщил шефу, что в Ряпушково должен явиться гость из УВР. А для того, чтобы успокоить совесть Стёпы Каретова, Вапшевич использовал ту же версию: он ищет компромат на полковника Ланского.
Сокольский вынул из кармана крестик и положил на стол перед Ланским.
— Этот крест сделал на заказ один умелец, которому Олег оказал важную услугу. Бессмертов отобрал его у Шрама, после того, как тот застрелил Олега, всё время носил при себе, а потом оставил бабе Варе. Он был уверен, что я сделаю всё возможное, чтобы докопаться до правды, если узнаю, что это дело связано с гибелью моего брата. — Он взял паузу и спросил, жёстко, с нажимом: — Почему вы не рассказали мне о том, что из-за просьбы Вапшевича не дали Олегу прикрытия? Всё это дело можно было бы раскопать раньше!
Ланской внимательно посмотрел на него. На топорно-крупном лице грозного СС читалось сожаление.
— Игорь Сергеевич! Вы ничего бы не смогли раскопать. У полковника Вапшевича было обоснованное и подтверждённое свидетельскими показаниями объяснение Бессмертова, который тогда предпочёл сказать, что у него не было возможности помочь Олегу Сокольскому. Он сказал, что приехал на яхту Шеллера уже после того, как Олег был застрелен кем-то из подручных этого бандита. Без показаний Бессмертова вы бы узнали ровно столько, сколько знали до того, как нашли это признание.
— В смерти Олега виноваты вы, Сергей Сергеевич, — возразил ему Сокольский. — Это был ваш агент и вы должны были обеспечить ему прикрытие, а не слушать офицера из другого ведомства. Я так понимаю, что вы даже разговор с ним не зафиксировали?
Ланской приподнялся, опираясь кулаками на блестящую столешницу.
— Вы обвиняете меня в не профессионализме? — спросил он грозно.
— Он прав, Серёжа, — осадил старого коллегу генерал Чёрный.
Ланской опустился обратно на стул, глядя на Сокольского. Потом отвёл взгляд.
— Вы правы, — признал он. — Я действительно поступил непрофессионально… Я верил Вапшевичу. У меня не было оснований ему не верить тогда. Мы делали общее дело.
Он понял, что оправдывается и замолчал.
Молчание длилось не меньше минуты. Генерал забыл о своём зароке не теребить нижнюю губу и некоторое время водил по ней пальцем. Потом спохватился и опустил пухлые руки на столешницу. Сокольский встрепенулся и поднял голову.
— Сергей Сергеевич! — сказал он жёстко. — Мне бы хотелось верить вам. Мы тоже делаем общее дело и я привык смотреть на вас, как на старшего товарища.
Ланской удивлённо посмотрел на него.
— Было бы глупо с моей стороны предъявлять вам претензии. Брата это не вернёт, а общему делу повредит. Но у меня есть к вам просьба. С Дмитрием Ивановичем я её уже обсудил.
Теперь Ланской смотрел на него очень заинтересованно и даже подвинулся ближе.
— В этой папке — весь компромат и показания на полковника Вапшевича, — пояснил Сокольский и подвинул папку к Ланскому. — У вас есть связи в руководстве, которые позволят вам завести дело на этого человека, чтобы он не успел предпринять ответные действия и уйти от ответа. Шрам и двое других его людей задержаны моей группой. Они в вашем распоряжении. Каретов даст показания, он готов сотрудничать.
— Доведи это дело до конца, Серёжа, — добавил от себя генерал Чёрный.
Сергей Сергеевич Ланской забрал папку с документами и кивнул. Больших уверений с его стороны никому не потребовалось.
Глава пятая. О чести офицера и последствиях искушений
Герман Иванович Вапшевич редко садился за руль. Последние несколько лет его возил личный водитель. Но сегодня ему позарез нужно было сделать это самому. То место, куда он ехал, из всех коллег и знакомых знал всего один человек, который ждал его для серьёзного, приватного разговора.
Вапшевич не был негодяем. Все его недостатки укладывались в рамки простых человеческих слабостей. Он умел, когда нужно, работать хорошо и быстро, заботился о своих подчинённых, вырастил двоих детей. Но, как всякому человеку, ему приходилось оступаться. Если бы он имел мужество сразу исправить последствия своей ошибки — ему не пришлось бы нанимать преступников и ловить компромат, спрятанный его покойным помощником, Бессмертовым.
Дело началось в далёком 2001-м году. Капитан Вапшевич работал тогда в милиции Центрального района. Под следствие попал один богатый человек, а Вапшевичу очень нужны были деньги, чтобы выплатить кредит. В изоляторе в это же время сидел другой его подследственный — Борис Ольгин, рэкетир и вымогатель, которого подозревали в работе на крупного преступного авторитета. Ольгин отмалчивался и по нему понятно было, что откровений из него не выбьешь. Тем более, что против него была всего одна аудиозапись и смутные показания парочки свидетелей, которым самим не было доверия. Вапшевич долго мучился совестью, но наконец не выдержал, вызвал на допрос Ольгина и предложил сделку:
