— У него никогда не было девушки?

— Если ты его видела, то понимаешь, что нет.

— Почему нет?

— Потому что Джаред придерживается мнения того, что можно получать удовольствие, а не быть обязанным и не клепать себя ответственностью. Проще говоря он — бабник. И я сомневаюсь, что родилась та, что способна образумить его.

— Ты серьёзно так говоришь о своём брате?

— Он этого не скрывает, Алекс, ты точно видела моего брата?

— Хочу убедиться, — пожав плечами, я встаю с кровати и медленно иду в направлении Тома.

— Без проблем, они прилетают на день благодарения, могу вас познакомить. Но если ты кое-что пообещаешь.

Вопросительно выгнув бровь, я кладу ладони на его грудь и веду к шее, где скрепляю замок в виде объятий.

— У тебя не поедет по нему крыша.

— Слишком поздно, у меня её нет, — улыбаюсь я, — и я его видела. Как видишь, я не в ряду обожательниц.

— Ты плохо знаешь Джареда.

— Том, если бы меня интересовали придурки с мозгом в штанах, то сейчас я могла находиться в компании Дитона не зная твоего имени.

Издав смешок, он наклоняется и целует меня, пока я наслаждаюсь прикосновением тёплых ладней.

— Твоя взяла, — шепчет он у моей шеи, посылая новые сигналы мурашкам, — ты голодная?

— Да, — соглашаюсь я, думая совершенно не о еде.

— Тогда я кое-что заказал.

— Еду?

Том закидывает голову и смеётся, я же внутренне недовольна, хотя поесть всё же стоит. Рядом с ним, я не могу думать про ужин или обед, фантазии уносят меня в собственную воображляндию.

— Ты точно была девственница?

— Очень смешно, Томас Дуглас, — фыркаю я, легонько шлёпнув его по руке.

Отстранившись, я обхожу Тома и шагаю вниз, пока он посмеивается за спиной. На самом деле, мне и самой от себя страшно, потому что мир перевернулся моментально, поменяв моё мировоззрение. В следующую секунду я уже свисаю с плеча Тома, довольного собой.

— Злишься? — улыбается он.

— Нет.

— Жаль.

— Серьёзно?

— Да, почему бы нет, хочу увидеть тебя в гневе.

— Поверь, не стоит. У меня отменное терпение, но всему есть предел.

— Хорошо. Когда ты по-настоящему злилась в последний раз?

— Три года назад.

Том падает вместе со мной на диван и включает телевизор, пока на столике располагается пара коробок с пиццей, ароматы которой заставляют желудок делать сальто, к ним примыкает белый пакет с китайскими иероглифами, которые заставляют меня улыбнуться.

— Ты заказал китайскую еду?

— Да, из твоего кафе.

— Будешь?

— Ни за что, — смеётся он, — три года назад? Серьёзно?

— Да, Адам решил податься в смертники.

— И что он сделал?

— Они сделали. Это была его команда. Они сломали мой планшет.

— Планшет?

— Да, для рисования.

— Алекс, они везде продаются.

— Его мне подарила Лизи. Он был куплен в Шанхае специально для меня и именно тот, который я хотела. У нас я его нигде не видела. И важен не сам планшет, а то, что я один раз обмолвилась о нём, а она запомнила.

— Сколько вы дружите?

— С четырёх лет.

— Лучшие подруги на веки? — посмеивается Том, подхватив ломтик пиццы, пока я открывала коробочку с лапшой.

— Да.

— Ты в этом уверена?

— Абсолютно, — не раздумывая, киваю я, — она — это я. Мы знаем друг о друге всё. И когда я говорю всё — это означает каждую капельку друг друга.

Том вопросительно вгибает бровь, когда подносит ломтик ко рту, но останавливается, держа его в воздухе. Я знаю, о чём он подумал, поэтому отвечаю коротким согласием:

— Да.

— Да?

— Ну, ты же сейчас подумал о том, что я рассказала ей. Да, рассказала, — киваю я, но тут же добавляю, — я не вдавалась в подробности.

— Алекс… — вздыхает Том, отложив кусочек в сторону, — я не люблю, когда в моих отношениях присутствует кто-то третий.

— Мы одни.

— Фигурально — да, но уже кто-то присутствует третий, зная о происходящем.

— Я знаю, о чём ты хочешь сказать. Ты думаешь, будто Лизи будет мешать, будто она будет накручивать меня или что-то ещё. Я права?

Том смотрит мне прямо в глаза, после чего коротко кивает.

— Да, так.

— Лизи никогда не будет куда-то лезть без приглашения. Она… она вообще не любит мусолить чью-то жизнь, раздавать советы и говорить, как кому-то жить правильней. Ты просто не знаешь её, не знаешь мою Лизи. Она выслушает, но не будет что-то говорить.

— Ты в этом уверена?

— Она считает, что у каждого человека своя голова на плечах и совать нос туда, куда не следует — она не будет.

— Хорошо, — улыбнулся Том, вновь подняв кусочек, но я почему-то не поверила тому, что он поверил мне.

— Ты мне веришь не до конца?

— Время покажет, Алекс. Если ты права, то я обязательно сообщу тебе об этом. И если это действительно так, то пусть вставит мозг моему брату на место.

— Ей не нравятся такие.

— Она его даже не знает.

— Она его видела, и сказала, что он какой-то придурок без слуха.

— С придурком согласен, — смеясь, кивает Том.

Задержав на нём взгляд, я неспешно взяла коробочку и покрутила её в руках, всё ещё обдумывая слова Тома. Если я открыто, готова верещать о своём счастье и радости на весь белый свет, то Том держит всё в себе, что говорит о его закрытости. Поэтому я никогда ничего не слышала о его жизни.

— Можно вопрос?

— Давай, — с улыбкой кивает он.

— У тебя были девушки?

— Если в плане отношений, то нет.

— Почему?

— Потому что я считал это лишим. Если быть честным до конца, то я всегда говорил о том, что они завершатся с выпускным вечером.

Видимо видя смесь ужаса и мрачности на моём лице, Том решает добавить ещё:

— Алекс, я не хочу, чтобы с нами было так. Мы поступаем в один университет, просто я на год раньше.

Эти слова поджигают новый огонёк в душе, и я верю Тому. Знаю, если нужно, я буду ждать его год, два, пять, если оно того стоит. А оно того стоит.

— Ты говоришь, что Джаред не хочет сковывать себя ответственностью, но сам придерживался того же мнения.

— Нет. У нас разные приоритеты. Джаред не желает отношений по причине того, что они привяжут его к одному человеку, а он хочет всех и желательно сразу, либо хотя бы каждый день новую. Я же не видел в них смысла, потому что считал, что это бессмысленная трата времени и заранее понятный конец. Я не боюсь ответственности, Алекс, я уже её на себя взял как минимум трижды.

— Трижды?

— Ну, я нахожусь в отношениях с тобой, сказал, что люблю тебя и позволил себе зайти дальше, став первым.

— Не-а, — улыбаясь, я закрутила головой, на что Том вопросительно посмотрел на меня, — это я тебе позволила.

— Может быть, но это не меняет сути.

Пододвинувшись ближе, я положила голову на его плечо и улыбнулась.

— Я никогда не говорил с кем-то о любви, сидя в трусах.

— Всё бывает впервые, — хихикаю я.

— Да, — кивает он, оставляя несколько поцелуев на моей макушке, — время начало четвёртого, у тебя