Не успел он сделать и двух шагов, как я уже нырнул под его плечо и потянул прочь. Никто не заметил, как из толпы пропали орк и вампир. Зато на нас смотрели до самого конца. Гульбаша, вновь удравшая от своей мамаши, смотрела со слезами радости и благодарности. Карьяш — разинув рот в немом благоговении — как видно, нечасто доводилось видеть Кичандаша, который наверняка не раз ловил его на проказах и жестоко наказывал, избитым и униженным. Аксоша — с грустью и тоской. Взгляд Риаши, которая со своим супругом тоже решила посетить сие мероприятие, не выражал почти ничего, однако её муж смотрел с неодобрением, которое странным образом сочеталось с завистью. На воротах по странному стечению обстоятельств стоял тот же охранник, что и вчера. Глядя на нас, он лишь хмыкнул, однако ничего не сказал и просто молча отошёл в сторону. Наконец-то эта деревня позади…
***
Орк и вампир быстро нас нагнали, сообщив, куда нужно идти. Однако это могло и подождать.
— Как ты себя чувствуешь, Сайраш, — спросил я, — если у тебя имеются сильные увечья, я окажу тебе помощь прямо сейчас.
— Ах, Дэмиен, — тихо, но счастливо рассмеялся таисиан, — какую бы боль мне сейчас не приходилось испытывать, она не затмит переполняющего меня счастья. Давай лучше скорее доберёмся до лагеря, твои спутники наверняка переживают за тебя. Я потерплю.
В лагере нас уже ждали. Девушки, уже по устаканившейся традиции, готовили пищу, прочие же слонялись без дела. Дойдя, наконец, до лагеря, я аккуратно уложил Сайраша к дереву и приступил к трапезе вместе с Дхассом, ловя на себе мрачные огненные взгляды Мираэля. Приходилось держать себя в руках. Покончив с трапезой и дождавшись, пока поест Сайраш, я уже без лишних разговоров принялся проверять его состояние.
Беспокойство моё было напрасным: как видно, наутро после праздника всем хотелось скорее покончить с этим, так что увечить его напоследок они не стали. Поэтому свежих ран у ящера не было. Тем не менее травмы, полученные им вчера, по-прежнему нуждались в уходе. Прежде всего взяв руки Сайраша в свои, я ощупал его запястья, и здесь мои опасения подтвердились: веревки затянули так крепко, что они мало того, что врезались — почти вгрызлись в плоть, оставив сильные кровоподтеки. Но не беда: немного манипуляций с водой, и увечья исчезают прямо на глазах. После этого я попросил его лечь на спину и вплотную занялся его животом. Не став тратить время на то, чтобы лечить каждое увечье по отдельности, я просто опустил ему на живот слой воды, который тут же начал испускать лечебные волны. Через минуту Сайраш, наверное, впервые за весь день глубоко вдохнул. Инстинкт подсказывал, что Мираэль, наблюдая за нами, скрежещет зубами от злобы, но держит себя в руках. Однако, когда я стал проверять лодыжку Сайраша, которую ему вчера едва не сломали, он не выдержал:
— Да сколько можно с ним нянчиться, в конце концов?! Там болит, сям не болит, здесь больно, тут не больно! На шкурах ящериц всё очень быстро заживает, ты ещё сам в этом неоднократно убедишься!
Я очень медленно встал, мысленно представляя, насколько хорошо Мираэль будет смотреться в гробу. Однако, обернувшись, увидел возле себя Дхасса, который мгновенно обнял меня, прижав к себе и успокаивающе поглаживая по плечу. За моей спиной раздался яростный шёпот Вогнара, однако мне не было до этого никакого дела, меня больше удивило поведение орка. Впрочем, думать сильно не надо: Дхасс, увидев наглядно, какую боевую единицу я из себя сейчас представляю, раньше остальных сообразил, чем Мираэлю чревато такое поведение, и в некотором роде вызвал огонь на себя.
Успокоившись, я мягко отстранился от Дхасса и подошёл к Вогнару. Тому уже, наверное, и сказать было нечего, так что он просто устало смотрел на меня.
— Вогнар, мне стало известно, что этот отряд ты набирал самостоятельно, — спокойно начал я, тем не менее, интонацией давая понять, что сейчас меня не стоит перебивать, — ничего не имею против твоих качеств лидера, напротив, они достойны определённой похвалы, НО! Как ты сам мне однажды сказал — нельзя всё предсказать и предусмотреть. И сейчас я, по крайней мере, со своей скромной точки зрения, считаю, что Мираэль просто не справляется со своими обязанностями. Он не делает ровным счётом ничего полезного, — полуэльф задохнулся от возмущения, но я бесстрастно продолжил, — он постоянно дразнит и оскорбляет меня, в моё отсутствие он подбивает отряд на то, чтобы я работал для вас кладоискателем, совершенно не заботясь о том, как я на это отреагирую и как это повлияет на наши взаимоотношения, — стоит отдать должное Вогнару: если он и удивился, то никак этого не показал, — он мешает! вам выполнять вашу миссию. Я готов идти дальше в Храм тысячи и семи снов, — сказал я, подводя итог, — только в том случае, если Мираэль покинет отряд.
— Я понимаю твои чувства, Дэмиен, — сказал Вогнар, кивнув мне без малейшей эмоции на лице, — но я всё же прошу тебя дать нам ещё одни сутки, и принять окончательное решение завтра. Если ты не передумаешь — Мираэль уйдёт.
После этой сцены наш лагерь разделился на две части. Миа и Вогнар с близнецами перебрались на другую сторону поляны, разместив свои спальные мешки там. Я с Сайрашем, а так же Дхасс с Райлиссом остались, где были. Лагерь по расовому признаку непроизвольно поделился на светлую и тёмную половину. Иногда к нам приходила Миа, видно, просто посидеть в тишине и покое, потому как на все вопросы вампира и орка она лишь печально качала головой, иногда Дхасс наведывался в ту сторону и возвращался, ничего не комментируя. Ну а мне впервые не было дела до того, о чём они там разговаривают: я сидел, прислонившись к дереву, около Сайраша, и с радостью ощущал, что этот мир наконец-то
