Я, вызывающе скрестив руки на груди, принялся ждать. И верно, не прошло и двадцати секунд, как вода в пруду забурлила, и из него, пылая яростью, потоком воды выбросил себя Кичандаш. В этот раз он не стал заморачиваться с потоками воды, а быстро-быстро заработал руками, создавая изо льда двух големов-орлов, стремительно рванувших ко мне. Я с хохотом снова рассыпался на десятки иллюзий, через несколько секунд появившись на другом конце поля. Орлы, успевшие разбить несколько иллюзий, рванули ко мне, но я лишь поднял руки, и мгновение спустя орлы с оглушительным звоном разбились… а еще через несколько секунд из этой же воды появился десяток летучих мышей, бросившихся на Кичандаша. Он выставил руки в точно таком же жесте, но всего три из десяти летучих мышей удалось уничтожить, прочие же бросились на него, кусаясь и царапаясь. Пока он отбивался от них, уничтожая по одной, я провел новую сокрушительную атаку. Ледяной кулак обрушился на его затылок, снова сбив с ног и полностью дезориентировав. Я подошёл к нему и с издёвкой сказал:

— Снова слабо, палач! Похоже, ты только со связанными и беспомощными и умеешь бороться, — после чего вновь поднял и швырнул в озеро.

Снова пауза в тридцать секунд. После чего Кичандаш с гневным рёвом выскочил из пруда и сотворенным изо льда ножом полоснул себя по руке…

Я разорвал дистанцию так быстро, как только мог, и всё равно меня частично задела парализующая волна магии крови. А вот это опасно, против этого у меня не было средств. Он в ярости помчался прямо на меня.

Теперь уже мой черёд был ускользать в невидимости и рассыпаться в иллюзиях. И не успевал он за мной уследить лишь потому, что был слишком взбешён для этого. Но всё больше и больше маг крови овладевал собой. Каждый раз, как только я маскировался, он испускал кровавый импульс огромной силы, причиняющий сильную боль и мгновенно выдававший мою позицию. Летучие мыши, всё еще пытавшиеся атаковать Кичандаша, рассыпались ледяной пылью. Всё большую и большую силу Кичандаш вызывал, проливая свою кровь, и всё менее удачно я успевал уходить от его кровавых импульсов…

***

И, вот, наконец, произошло то, что должно было произойти: мне просто стало некуда отступать, и я, полностью потеряв над собой контроль, падаю перед Кичандашем на колени. Трижды я пытался переломить ход боя: сначала запустил отличную серию ледяных кулаков, после этого атаковал его ледяным айсбергом прямо из-под земли, и напоследок испустил настолько мощный гипнотический импульс, насколько это было возможно. И всё бесполезно: Кичандаш с такой же лёгкостью парировал все три мои атаки, с какой я до того отражал его предыдущие приемы.

— Ничтожество, бездомная полукровка, безмозглый юнец и наглая выскочка, — прошипел он, — после всего этого я не позволю тебе умереть просто так. Сначала ты увидишь, как умирает твой дружок, предатель Аорташа, а потом мы с тобой останемся наедине, и тогда, уж можешь мне поверить, ты будешь умолять о смерти…

Как глупо и безрассудно с моей стороны. Да разве гнев и ярость — верные помощники тому, кто хочет восстановить справедливость? Разве утрата контроля над собой — это то, что помогает добиваться своих целей? Нет, я должен победить его, потому что я прав, а не потому, что я сильнее! Но это ничего не меняло здесь и сейчас. Сначала я поднялся и покорно пошёл за Кичандашем в сторону лежащего на гильотине Сайраша. Но, очевидно, победителю этого показалось мало, и в следующий момент моё тело упало на четвереньки и униженно поползло вслед за победителем. Да как же так? Столько силы — и всё впустую против одного мага крови! Я не верю, что всё может кончиться так.

— Нет, — раздался отчаянный шёпот лежавшего на гильотине Сайраша…

— Нет, — гневно шепчет себе под нос Дхасс, с трудом удерживаясь от того, чтобы кинуться на арену…

— Нет, — безнадежно шипит сквозь зубы Райлисс…

Что мне делать? Что мне теперь делать? Как противостоять магии крови? Ответ должен быть, должен быть! И он пришёл.

Инстинкт, прежде лишь подчинявшийся командам и перекликавшийся эмоциями, сработал совершенно иначе. Он уносил меня в самые глубокие дали. К самым корням истории таисианов. Когда они отнюдь не магией крови охраняли свои племена, а другой, мягкой, ненавязчивой, трогающей душу и успокаивающей даже огнедышащих драконов.

По моей щеке скатилась слеза. Никто не заметил её, все ожидали логичной развязки. Но она уничтожила всё вредное воздействие магии крови. Я встал. Отряхнул штаны. И сказал уже твёрдым и спокойным голосом.

— Мы не закончили!

Повернувшийся ко мне Кичандаш не поверил своим глазам. Он воткнул нож себе в ладонь, и тугой удар силы кровавой вспышкой устремился ко мне. И, едва прикоснувшись к моей чешуе, развеялся без следа. Ошеломление, испытанное Кичандашем в тот момент, когда он обернулся, показалось бы лёгким удивлением по сравнению с тем, что он испытал сейчас. Он повторил свои чары, вонзая нож в ладонь — и снова безрезультатно. Он попытался резануть себя по запястью, но я своей магией вырвал из его рук ледяной нож.

— Хватит себя увечить. Мог бы и со второго раза понять, что это бесполезно. Ты, верно, пытаешься понять, что сейчас произошло? Признаться, и я сам не представлял, что подобное возможно. И всё же… ветвь власти магии воды не всегда называлась именно так. Когда-то давно, безумно давно, её называли ветвью Равновесия. Предшественники магии Иллюзий и магии Гипноза навсегда канули в небытие. А дальше всего сохранилась противоположность магии Крови… Магия слёз. Сила сострадания, сила жизни, сила свободы выбора — это то, что никогда не перечеркнёт магия крови, как бы ни был силён её носитель.

С этими словами я шагал к Кичандашу. Я больше не угрожал ему, не испытывал злобы и ярости, не материализовывал оружия… и всё же таисиан дрожал от совершено непонятного мне ужаса. Когда между нами осталось два шага, он упал на колени и прошептал:

— Я сдаюсь… ты победил, твоя взяла. Убивай, как хотел, только, умоляю, не мучай меня больше, не мучай!

К моей руке заскользила вода. От пальцев она направилась к Кичандашу… обволокла его иссечённую руку и в несколько секунд залечила увечья. Маг крови рывком поднялся на ноги и в нелепом прыжке отскочил, дико глядя на меня. Я же повернулся к столу, за которым сидел Суд Старейшин.

— Надеюсь, ни у кого не осталось сомнений в честности моей победы? Поединок показал, что Аорташ на моей стороне, и истина за мной. Сдержите своё слово и отпустите Сайраша!

И им не оставалось