— Ой, а можно я пойду на праздник с тобой? — не преминула воплотить мои опасения в жизнь Аксоша.
И вот что мне делать? Меня сейчас даже не клеят, а приваривают сваркой. Да и способности мои сейчас мне не особо помогают. Если моя человеческая интуиция запросто подсказала бы изящный выход из ситуации, то инстинкт таисиана вообще рекомендовал проявить ответный интерес в отношении Аксоши и восстановить силы для праздника другим способом. При этом тот же инстинкт подсказывал, что и родители Аксоши будут не против такого поворота с учетом того, что капризная и своенравная таисианка уже не одному жениху дала от ворот поворот. С трудом выбросив эти мысли из головы, я неуверенно сказал:
— Ну… я подумаю.
— Отлично. К девяти часам вечера (В Авиале, как ни странно, тоже была 24-х часовая система измерения времени. В году, однако, было не 365 дней, и даже не 360, но об этом в другой раз) я освобожусь. Надеюсь, ты к этому времени уже встанешь. Ну, увидимся, — и с этими словами она развернулась и убежала вниз. Я же захлопнул дверь и с наслаждением лёг на кровать, вытянув уставшие ноги. Одновременно в моей голове начал складываться последовательный план действий.
Для начала, не забывать о своей команде. Я, конечно, хотел бы начать действовать прямо сейчас, но гораздо разумнее дождаться темноты, когда все начнут праздновать и веселиться. Тогда будет гораздо больше шансов, что никто не обратит внимания на повсюду шныряющего меня. Не знаю, как стража Сайраша, но охрана прочих пленников гарантированно улизнёт на праздник, ну или притащат пару бутылей с горячительным, после которого лёгкого гипнотического воздействия хватит, чтобы погрузить их в глубокий сон. Затем после этого необходимо будет снова наведаться к Сайрашу — мало ли, вдруг фанатичные маги крови решат подарить ему незабываемую ночь перед казнью, а то и вообще не позволят до неё дожить, и вряд ли кто их за это осудит. Но это всё потом. Сейчас моё тело, прочувствовавшее уютную кровать, внезапно очень захотело спать. Полностью с ним солидарен — силы надо восстановить…
Глава 3.6
ГЛАВА 6. Ночные визиты
Когда я проснулся, солнце уже село — только последние алые всполохи заката показывали, что это было совсем недавно. Встав и умывшись, я вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Надеюсь, Аксоша ещё не освободилась: тащить её куда-то с собой в мои планы совершенно не входило. Поэтому я, накинув на себя иллюзию невидимости, аккуратно спустился по лестнице и прошествовал через обеденный зал. Мне казалось, что когти на ступнях, так не вовремя вылезшие от напряжения (да, я по-прежнему не желал обуваться, ходить босиком в облике таисиана было сплошным удовольствием), ужасно громко клацали по полу, но ни весело болтающие постояльцы, ни протиравшая стойку Риаши даже не посмотрели в мою сторону. Выйдя с территории постоялого двора и свернув за угол, я в целях экономии энергии сбросил маскировку. Как оказалось — преждевременно…
— Ага, вот ты где, — раздался знакомый, слегка восторженный голос сзади, — Я думала, ты не раньше, чем через полчаса придешь.
Чертыхнувшись про себя, что не додумался инстинктом проверить местность на предмет отсутствия посторонних, я обернулся. На Аксоше было обычное травяное платье, которое, тем не менее, очень ей шло. На ступнях у нее были травяные же сандалии. Инстинкт подсказал мне, что такую обувь женщины — таисианы надевают, когда идут гулять с тем, кому хотят оказать высший знак внимания. Я вздохнул.
— В чём дело? Неужели я тебе ни капельки не нравлюсь?
— Ах, да не в этом дело, — я поднял голову и с жалостью посмотрел на неё, — ты умеешь хранить тайны?
— Конечно! А что, у тебя есть какая-то тайна? И ты доверишь её мне? Ах, как я люблю тайны!
— Уверяю тебя, скоро ты их разлюбишь. Пойдём со мной.
Я повёл её в одну из пристроек, куда деревня, как подсказал инстинкт, запасала на зиму дрова. Поскольку почти все уже были на празднике, то там никого не было. Заведя Аксошу в сарай и заперев дверь, я повернулся к ней и грустно сказал:
— Ну, смотри.
И начал превращаться. Снова неприятный зуд, чешуя с кожи стала пропадать, нос уменьшился, снова выросли волосы и уши, голова стала более круглой. Когти на ступнях и руках уменьшились, став обычными ногтями. И вот я, босой, в человеческом обличье, стою перед таисианкой и грустно смотрю на нее. Сказать, что она была разочарована — значило не сказать ничего. Умирающий от жажды в пустыне, увидев вместо оазиса мираж, и то не был бы так разочарован. Две минуты она просто стояла и молчала, пытаясь переварить такой поворот событий.
— Знаешь, мне тайны и вправду стали нравиться намного меньше, — прохладно сказала она, — так кто же ты такой?
Я вкратце рассказал о себе — чтобы она поверила моим способностям, хватило пары ответов на вопросы из её прошлого. И закончил историей о Храме.
— Теперь ты понимаешь? Я не хотел этого делать, но другого выхода не было. Сайраш настоял на этом ритуале, и Аорташ, даровав мне великую милость и великую честь, позволил стать одним из вас и исцелил мою душу. Мой друг дал этому миру шанс на спасение — а его хотят за это убить. Это нечестно. И я должен ему помочь. И именно поэтому я тебя прошу — не мешай мне. Я смогу сделать так, что никто не пострадает.
— Так ты же владеешь магией воды, — сказала она, всё ещё пытаясь взять себя в руки, — как я поняла — едва ли не всеми ветвями. Так зачем же ты мне всё это рассказал? Чего тебе стоило силой заставить меня уйти домой, позабыв обо всём этом?
— Потому что лишать любых разумных существ свободной воли — тоже великий грех, — ответил я, пристально смотря ей в глаза, — чем большими силами ты обладаешь, тем острее начинаешь понимать, что по-другому просто нельзя. Твоё упорство меня впечатлило, и я понял, что ты имеешь право знать. Ты можешь сейчас поднять тревогу — это твой свободный выбор. Но ты знаешь, к чему он приведёт. Если я умру — а я умру, с двумя магами крови мне не справиться — этот мир погибнет.
— Я не стану мешать тебе, — она опустила взгляд и вздохнула, — я сделаю больше — я помогу. Тебе уготована великая честь и ответственность, и я, в свою очередь, почту за честь оказать тебе помощь.
— Что ж, хорошо.
