— Забирай, — приказал мужчина, выставляя коробочку на стол.
— Не буду.
Спрятала руки за спину, как будто босс мог всунуть в них посылку.
— Почему? — удивился Кароевич. Улыбка на его лице померкла.
— Потому что я там ничего не забывала, значит, это не мое, — насупилась.
Это была уже третья попытка Игоря дать о себе знать.
Я же собиралась сделать тоже самое, что и в прошлые разы. Отправить все назад.
Впервые, ко мне в дверь постучался посыльный, собиравшийся вручить огромный букет цветов. В нем было не меньше нескольких сотен кроваво-красных роз. Отправитель был неизвестен, но я догадывалась кто это. Цветы не приняла, приказав вернуть. С большим удовольствием усадила бы голой задницей на этот букет одного мужчину, обидевшего меня настолько, что только одно воспоминание о нем причиняло боль.
Второй раз это были сладости из кондитерской за углом. Как мне не хотелось их попробовать, но я отправила их назад, как и цветы.
Будь у меня возможность заявить в лицо Игорю, что он не оригинален, я бы это сделала, но такой возможности не предвиделось. Сам отправитель подарков молчал. Или, может быть, он ждал от меня первого хода? Я не знала. А все мысли гнала прочь, чтобы лишний раз не страдать. Свою любовь спрятала в самый дальний уголок души, позволяя прикоснуться к ней только снам.
И вот теперь Игорь опять мне что-то прислал. Даже извечное женское любопытство не стремилось узнать что в коробочке.
Очень скоро меня будут интересовать совершенно другие "игрушки". После работы я частенько посещала детские магазины, присматриваясь к пустышкам, ползункам и бутылочкам. А лишние хлопоты отметала в сторону. Все же за время работы смогла научиться выделять главное, а второстепенное отправлять на дальний рубеж.
А свое сердце заключила в стеклянный сосуд, не позволяя ему волноваться больше, чем полагается. Мой настрой не должен влиять на ребенка. Потому все чем интересовалась касалось только будущего материнства.
Случайность, перевернувшая всю мою жизнь, стала главным ее вектором.
— Но тут написано — передать лично в руки, — Кароевич продолжал настаивать.
— Предлагаю вам взять в свои. Свое мнение я уже высказала, а теперь пошла работать, — я развернулась на каблуках, собираясь удалиться.
— Жестокая ты женщина, Зинаида.
— Это не я такая, это жизнь такая, — бросила через плечо.
Я не собиралась брать ничего из рук Игоря. Все что мог, он мне уже дал. Особенно это касалось обидных слов.
И да, я очень злопамятная. И этим гордилась.
Меня мало интересовало, о чем он думал, когда обижал, пусть теперь побудет в моей шкуре.
Просто так Зина никого не прощала.
* * *Мои гастрономические вкусы с каждым днем удивляли все больше и больше. Вот взять сегодняшний день, прямо с утра жутко захотелось кексов и чтобы непременно с изюмом. А где я их возьму на работе? В нашем кафетерии кроме печальных бутербродов с колбасой и квелой пиццы больше ничего нет съедобного. Сникерсы, чипсы и жареный лук я не считала едой, хотя кто-то говорит об обратном. Мне были нужны именно кексы, чтобы непременно свежие и ароматные.
Еле-еле дотерпела до конца рабочего дня, собираясь по пути домой зарулить в супермаркет, где в одном из отделов выставлялась выпечка собственного производства. Всю дорогу я скрещивала пальцы, моля судьбу оставить мне парочку кексов на витрине. Обычно их разбирали очень быстро, слишком уж вкусными их делали.
Счастью не было предела, когда еще издалека заметила два сиротливо смотрящих на меня кекса. И тогда поняла, что сегодня мой день. Как же это было чудесно.
Домой шла в прекрасном расположении духа, в предвкушении вечерней трапезы, на которой буду только я и свежая выпечка, по форме напоминающая шестерню, да еще с изюмом.
Оказавшись на кухне, налила чай, порезала на четыре части один из кексов, взяла кусочек, и только приноровилась откусить от него, как кто-то позвонил в дверь.
— И кого черти приволокли? — выругалась, недовольно глядя в пустоту напротив. Она мне не ответила, вот и пришлось подниматься со стула и идти открывать дверь.
Я поправила домашние брюки, одернула майку на пару размеров больше. С недавних пор стала предпочитать удобные вещи модным. Мой животик с каждым днем становился все больше и больше. И его уже начали замечать глазастые окружающие. Очень скоро разве что слепой не обратит внимание на мое интересное положение.
Прошла по коридору.
Дверной замок щелкнул, дверь открылась.
— Привет. Можно войти? — в проеме стоял… Игорь. Красивый. Желанный. И такой далекий.
Первым моим порывом было броситься ему на шею, обнять, прижаться сильно-сильно, желая услышать биение родного сердца, поцеловать крепко-крепко. Но я смогла сдержать мимолетное желание, оставаясь на месте.
Пропасть, разверзшаяся между нами, не позволяла думать о хорошем.
— Нет, — вырвалось само собой.
Кому я это говорила: себе в ответ на глупое желание, или черноглазому красавцу отвечая на вопрос, сложно сказать.
Совсем не ожидала, что после всех отказов, Игорь продолжит атаковать мою цитадель. За прошедшее с нашей последней встречи время, я нарастила дубленую кожу, успокоилась, смогла убедить себя, что могу вполне обойтись и без мужской любви. Тем более в ближайшем будущем маячила новая любовь всей жизни, которую ожидала с огромным нетерпением.
Я принялась закрывать дверь. Еще раз переживать то, что пережила с Игорем, не хотела. Падать с вершины счастья на осколки мечты ужасно больно. Вот потому и не хотела никаких новых потрясений. Мой кокон, выстроенный вокруг, вряд ли выдержит сильные эмоции. А с Игорем любое переживание было ярким и острым, вот только ранит до крови.
Почти захлопнула дверь, если бы кое-кто не просунул ногу между полотном и косяком, не давая двери закрыться. Недоуменно подняла глаза.
— А я все равно войду, — нагло заявил Игорь, дергая створку и ступая на мою территорию, давя своим авторитетом.
Еще ни одному мужчине не позволялось вести себя со мной столь разнузданно, тем более в моем доме.
— Уходи, я тебя не звала, — озвучила нежелание видеть незваного гостя.
— Я уже пришел, — продолжил он наступать. — И мне решать когда уходить.
Сказанное совсем не понравилось, как и тон черноглазого захватчика территории. Гости так себя не ведут.
— До свидания, — попрощалась. — Выход за спиной, — произнесла твердо.
Все же правила приличия никто не отменял. Я же культурная девочка, если и посылала кого матом, то только на "вы".
Как говорила моя бабушка — всегда проси прощение, прежде чем плюнуть в кофе.
— А я никуда не собираюсь, — Игоря не проняли мои слова.
Как был наглецом, так им и остался.
— С чего бы это? — удивилась, не обращая внимание на участившееся сердцебиение. Взгляд жадно выхватывал заострившиеся черты лица, однодневную щетину.
Все же как не пыталась скрыть от
