— Да, м-мой Лорд… — голос его дрожит, прямо, как и он сам.

— Так почему же? — шипит он.

Даг убирает руки со стола, пересиливает себя и заставляет поднять глаза на Волан-де-Морта. Драко тоже переводит на того взгляд. Не лицо — вечная восковая маска. Вот чему отец учил его, вот каким он хотел видеть своего сына — восковым солдатиком, бесчувственным, безэмоциональным подобием человека.

— Потому что из-за меня… — сухо сглатывает, учащённо дыша, — погибла девушка для ритуала.

— Да? — будто на самом деле удивляется.

Волан-де-Морт поднимается со своего места, медленно направляется к Драко, отчего тот сглатывает. Напряжение в воздухе уже можно резать ножом. Протяни руку — сможешь ощутить это. Лёгкие отказываются перерабатывать густой воздух, когда высокая устрашающая фигура останавливается прямо за спинкой стула Драко.

— Он убил ту девушку, Драко? — мягко, насколько это возможно, спрашивает Волан-де-Морт, кладя ладони на спинку стула.

Драко вздрагивает от этого вопроса, поднимает взор на Дага, который во все глаза вылупился на него. Встречает испуганный взгляд и не понимает, как можно было стать ещё бледнее, чем тот был.

— Да, мой Лорд.

За спиной послышался смешок, что смешался с внезапным раскатом грома в симфонию страха. Дождь, кажется, сильнее забарабанил по окнам. Может, в конце концов, от этого напора стёкла вылетят к чёртовой матери?

— Он убил девушку, предназначенную для моего ритуала? И тем самым отсрочил время его проведения? — голос был до дрожи, до страха, пробирающего до костей, тихим. В нём слышалась утаённая злоба. Волан-де-Морт словно бомба замедленного действия. Никто не знает, сколько осталось времени, он может в любой момент взорваться, и тогда всем уж точно несдобровать.

— Да, мой Лорд.

Заученная фраза, словно стоит на повторе, а Драко в нужный момент нажимает на кнопку пуска, и вот она воспроизводится вновь и вновь. «Да, мой Лорд. Да, мой Лорд, да, мой Лорд, дамойЛорд».

«Когда сломается твоя пластинка, Драко Малфой?»

— Да что ты о себе возомнил, мальчишка?! — голос гремит так громко, заставляя подскочить каждого сидящего за столом.

Драко сглатывает, медленно соображая из-за сковывающего страха, что Волан-де-Морт обращается не к нему, а к Дагу. Тот, бледный, почти цвета талька, утыкается взглядом широко раскрытых глаз в стол, рассматривая отражение мерцающий свечей. Драко борется с внезапным желанием обернуться и посмотреть, не разлетелись ли на осколки оконные стёкла из-за крика Волан-де-Морта.

— Как ты посмел отс-срочить мой ритуал? — вновь тихо шипит он, и Драко почти вздрагивает от того, сколько сдерживаемого гнева таится за этим напускным спокойствием. Слова сочатся этим гневом, вот-вот он заполнит всю комнату, до потолка, потушит свечи, окуная всех во тьму. Ту тьму, что живёт внутри Волан-де-Морта.

Драко неотрывно следит за лицом Дага. Ужас застывает в его широко распахнутых глазах, рот слегка приоткрывается, нижняя губа начинает дрожать.

Драко закрывает глаза, неосознанно задерживая дыхание, и помещение наполняет пронзительный крик. Он звенит в ушах, грозясь к чертям разорвать барабанные перепонки. Под закрытыми веками Драко движутся ярко-красные круги, и он сильнее жмурится, словно желая окунуться в темноту, уйти глубже, прочь из этой комнаты, прочь от крика, звенящего в ушах, и страха, проедающего дыру внутри.

Крик затихает, и Драко открывает глаза. Он не смотрит на Дага, просто игнорирует то место, где он сидел, будто Дага и вовсе нет в этой комнате. А лучше представить, что тут нет и Волан-де-Морта.

— Драко, — шипит Волан-де-Морт.

Драко посылает желание раздражённо топнуть ногой к чёртовой матери. В самом деле, что с ним? Защитная реакция, частично лишающая страха? Драко прислушивается к себе. Нет, страх на месте, он всё также продолжает сжирать изнутри.

Блейз однажды говорил, что когда влюбляешься, то часто ведёшь себя как идиот, мелешь что попало, делаешь дикие глупости, тем самым позорясь перед человеком, запавшим в сердце.

Это он говорил на третьем курсе, когда приехал в Хогвартс после лета. Тогда он встретил некую Таулию, и влюбился в неё, хотя на следующее лето всё прошло.

Выходит, что Драко влюбился в Тёмного Лорда, раз уже который раз подавляет желание сделать очередную глупость?! Малфой подавил едва не сорвавшийся с губ смешок, но вовремя сдержался. До него, наконец, дошло, что к нему обратились.

Он поднял взгляд на Волан-де-Морта, встретившись с его красными глазами, что неотрывно, в давящей тишине, наблюдали за ним. Вдруг Драко затошнило, и он подавил рвотный позыв. Это ж надо было так перенервничать.

— Да, мой Лорд? — выдохнул он и удивился, насколько спокойно прозвучал голос, даже ни разу не дрогнув.

Застывшие на своих местах бледные фигуры в чёрных одеяниях словно растворялись в комнате, настолько обескровлены были их лица. Тусклый свет свечей не давал в полной мере рассмотреть Волан-де-Морта, за что Драко был несказанно счастлив.

— Даг решил, что имеет право убить девушку для моего ритуала, тем самым сорвав его, но это не значит, что ритуала не будет. Мне нужна новая девушка, замена. Кажется, мне говорили, что они имеются у тебя в поместье.

— Да… — выдохнул Драко внезапно осипшим голосом. Прочистив горло, он исправился: — Да, мой Лорд, это так. Я могу предоставить пять девушек для вашего ритуала.

Глаза Тёмного Лорда смотрят неотрывно, следят за мимикой, за несмелыми глотками воздуха, будто беря его с поличным. Каждый глоток воздуха порождает чувство вины, словно Драко ворует этот воздух, вновь и вновь вдыхая, сжимаясь, зная, чувствуя, что он всё знает, но разве можно иначе, разве можно дышать, не вызывая у этого воскового чудовища подозрения?

Каждый из его выдохов — разоблачение. Будто вместе с ворованным воздухом он выдыхает свои мысли, потаённые желания. Будто сидя за этим столом, сжимая под столешницей руки, выкручивая от нервов пальцы, словно какой-то эльф, смотря в эти красные глаза, он выдыхает в тишину всего себя. В такую вязкую, давящую тишину, что затекает за шиворот, ворочается под рубашкой и намеренно затягивает горловину, будто крича: «Прекрати дышать! Ты выдаёшь себя!». А он не может. Не может не дышать, не может прекратить бояться, не может не разоблачать себя.

Волан-де-Морт задумчиво водит тощим пальцем по столешнице. Вдруг он усмехается и тихо шепчет, только шёпот этот похож на змеиное шипение и он громче дождя за окном, закладывает уши:

— Хорош-шо. Приведи их сюда, — произносит он, а глаза следят за ним, будто впитывают в себя, и Драко щипает себя на кисть, словно удостоверяясь, что он тут, что он не исчез.

Драко покорно склоняет голову.

— Минни! — говорит он, и тяжёлая дверь распахивается.

В комнату медленно заводят пять девушек. Все они накрашены, одеты в шикарные платья, а глаза