Почти со стоном он отрывается от неё, встаёт на пол, поднимая свою палочку, отворачивается и медленно, на негнущихся ногах шагает к шкафчику, вытягивая из него белоснежное полотенце. Обворачивает его вокруг бёдер, бросая на севшую на бортик ванной Грейнджер тяжёлый взгляд. Смотрит, как она поднимает мочалку и продолжает тереть себя. Драко зажмуривается, тихо снимая с неё заклинание, отпирая дверь, и выходит, закрыв её.

— Крипси, — устало зовёт он, и смотрит, как эльф, явившийся с тихим хлопком, опускает свою голову в поклоне, касаясь пола ушами. — Проследи за мисс Грейнджер, предоставь ей одно из платьев Нарциссы и проводи в одну из комнат заднего крыла. И запри её.

Эльф что-то пропищал, быстро юркнув в ванную комнату, и тихо закрыл за собой дверь. Малфой вздохнул, прижимая пальцы к вискам и слыша приглушённый голос Грейнджер. Эрекция не спадала, но Драко нужно было отправить письмо Снейпу.

Аппарировав в спальню, он надел на себя брюки в рубашку. Пройдя к столу, он достал пергамент и, сев, окунул перо в чернильницу. Аккуратный почерк вывел первые слова на пергаменте: «Я выбрал девушку».

Описывая все произошедшие события, Драко вдруг почувствовал дикую усталость. Бросив взгляд на часы, он с ужасом осознал, что уже три часа ночи. Он вздохнул, массируя пальцами виски.

Драко Малфой ещё не знал, во что ввязывается.

*How it all began

If truth to be told

Had a master plan

Now I rule the world

Took ‘em by surprise

Worked my way up hill

They looked into my eyes

I became invincible

No one can stop me

For only I am in control

========== Глава 17 ==========

— Ублюдок! — в сердцах выкрикнула Гермиона, с силой ударяя ладонью по двери комнаты, в которой её заперли.

Меньше получаса назад, после того, как Малфой снял с неё Империо, в ванную комнату зашёл эльф. Он робко проговорил о том, что «если мисс докупалась, то Крипси мог бы помочь ей вытереться, а затем перенести в спальню». Гермиона с ужасом посмотрела на него, а потом вдруг осознала, что находится совершенно голой, и поспешила окунуться в воду. Смешанные чувства, казалось, разрывали её, поэтому она лишь бессвязно пролепетала, что сама справится. Тогда эльф вдруг аппарировал из ванной комнаты, а в следующую секунду вернулся со светло-голубым платьем в руках. Он аккуратно положил одеяние на большое бежевое трюмо и ринулся к шкафчику, доставая из него махровое полотенце и подавая его Грейнджер. Наспех вытерев себя, она надела голубое ситцевое платье, а эльф, несмотря на её уговоры, завязал большой бант, что охватывал её талию белой лентой.

Гермиона вмиг возненавидела это прекрасное платье и едва сдержалась, чтобы не рвануть с себя эту дурацкую ленту, что, казалось, делала её похожей на какую-то разодетую куклу. Безвольную, опустошенную фарфоровую куклу, которая не могла самостоятельно спасти себя, вырвать из этого дерьма, в которое попала.

Какой чёрт дёрнул её согласиться пойти с Ноттом “выйти”? Выйти, чтобы больше никогда не вернуться в Большой Зал. Чтобы потом над ней за одну ночь так поиздевались.

Гермиона не смогла сдержаться и горько заплакала, закрыв лицо ладонями. Эльф встрепенулся и боязливо потянул её за подол платья, обращая на себя внимание.

— Мисс, возьмите меня за руку, я перенесу вас в вашу комнату.

Гермиона фыркнула. Какое гостеприимство! Ей предоставили комнату. Просто замечательно!

Она опустила руку, и эльф, быстро дотронувшись до неё, перенёс её в какую-то спальню, быстро исчезнув с приглушённым хлопком, оставив её одну.

И теперь Гермиона не находила себе места. Оставшись наедине, она вдруг взорвалась. Словно разъярённая кошка, она носилась по спальне, лупила руками по стенам, по двери, срывалась на крик, произносила мерзкие вещи, обращённые этому ублюдку, которого она ненавидела всеми фибрами души. В конце концов, Гермиона устала. Когда горло стало саднить от беспрерывных криков, когда из глаз вдруг полились горькие слёзы, она вдруг беспомощно осела на кровать и, свернувшись на ней клубком, зарыдала в голос.

Казалось, всё это выбило её из колеи окончательно. Сначала Нотт с его дурацкими словами, уверениями, просьбами пойти с ним, что нужно, что что-то срочно… Его сбитая речь лилась на Гермиону потоком, и та успевала лишь моргать, пытаясь вникнуть в смысл его слов, следуя за ним, пока они вдруг не оказались перед Выручай-комнатой, пока он не приставил кончик волшебной палочки к её шее. Тогда в ней раненой птицей встрепенулся страх… И всё словно заволокло пеленой, смазывая дальнейшие события, сковывая горло, заставляя рыдать, сжимая в руках край простыни. Потому что потом была темница, возрождая тот страх, развивая его с новой, большей силой; губы и руки Теодора, беспорядочно лапающие её, такие холодные, почти спасительные, и она ненавидела себя за это; и ванна… Чёртова ванна с ледяной водой, в которую Малфой окунул её и удерживал, пока она не начала дрожать, а потом… А потом было до дикости отвратительно, постыдно и… Она безумно хотела забыть тот момент, когда он подчинил её.

Стоп. Что?! Подчинил? О каком тут подчинении может идти речь? Он наложил на неё Империо, но морально он не сломил её! Не сломил и не сломит, иначе она будет не Гермиона Грейнджер.

Когда она, наконец, успокоилась, веки вдруг стали такими тяжёлыми, словно в них залили свинец. Широко зевнув и последний раз всхлипнув, она забылась сном.

Ей снова снились холодные руки, будоражащий голос и плеть.

***

Северус Снейп как раз собирался спать, как вдруг в окно постучался филин Малфоев. Нахмурившись, профессор распахнул раму и впустил гордую птицу. Та, довольно ухнув, подала лапку с конвертом. Отвязав послание, Снейп отвернулся и зашагал к столу, слыша, как птица выпорхнула в окно, покидая Хогвартс.

Осторожно открыв конверт, Северус нахмурился, водя глазами по словам на пергаменте. Мальчишка уже который раз начинает своё письмо без приветствия, нужно будет устыдить его в этом. Малфои не должны вести себя так. Если бы Нарцисса…

Снейп грустно вздохнул. После смерти Люциуса Нарцисса закрылась в себе. Всё, что её интересовало — цветы в саду и алкоголь, в котором она пыталась утопить горе. Как они с Драко не пытались разговорить её, сколько не приказывали эльфам следить за ней, она всё равно молчала и пила, скрываясь ото всех.

Снова начав вчитываться в слова, Снейп не сдержался и закатил глаза.

«Я выбрал девушку. Точнее, обстоятельства сложились так. Я не до конца был уверен, и если бы не Нотт, это была бы не она…».

Молодец, Драко! Было столько дней, а ты никак не мог определиться. Этому мальчишке нельзя было доверять решать такую проблему.

Снейп на мгновение приложил холодные пальцы к вискам, пытаясь унять головную боль. Снова перевёл глаза на пергамент, хмуро вчитываясь