– У тебя ничего не выйдет.
Филип схватил молоток и поставил ногу на перекошенную крышку.
– Я наследник Дейла, – заявил он. – По крови. И должен защищать свой народ от колдовства и злых чар. – С полной ненависти улыбочкой он пнул крышку. Та с глухим стуком упала на землю. – Запихивайте его сюда.
– Прекратите, – выкрикнул Вилл, когда парни потащили его к гробу. – Филип! Остановись!
Он стал вырываться, но, оступившись, упал. Больше ему не дали выпрямиться и потащили к гробу, пиная и осыпая побоями. Веревки впивались в запястья и жгли, как огонь. Вилл пробовал сдвинуть их, сначала кулаками, потом и ветром, но без результата. При каждом движении красная пелена боли застилала глаза. Вилл не мог собраться, и, впервые в жизни, его не слушался ветер. Он боролся, а ветер нет. Он кричал, а ветер молчал.
– Побереги голос, братец. Он тебе еще понадобится.
Вилл так ударился о металлическую обшивку гроба, что хрустнуло плечо. Этого просто не может быть. Филип не способен на такое. Но он это делает. Вилл не успел сесть, сверху на гроб опустили крышку. Пропал свет факелов, и весь мир для Вилла погрузился в тяжелую, как железо, тьму.
Он замолотил связанными кулаками в стенку ящика – ему ответил стук молотка, заколачивающего гроб гвоздями.
– Нет. Нет. Нет, – повторял он, задыхаясь. Это просто кошмарный сон. Он крепко зажмурился и попробовал представить, что вокруг просто ночь – гроб заскреб днищем по земле. Сердце екнуло. Они тащат его.
У Вилла перехватило дух. Он, наконец, почувствовал ветер, который вился вокруг гроба, но никак не мог проникнуть внутрь. Боль, панический ужас и страх рвали душу на части, а в ушах стоял какой-то вой. Дрожащими руками он дотянулся до крышки гроба – тоже металл. Скоро он умрет в этой железной коробке – и вдруг Вилл понял, что не только боится. Он зол. Разъярен. Как они могли? Как можно было сотворить такое? Ведь он так старался никому не причинить вреда, не разрушить ни единой жизни, а они собираются погасить искру его собственной, и…
Мир вокруг содрогнулся.
Деревянные доски заскрипели, прогнулись, в образовавшиеся щели, свистя сквозь швы в металле, ворвался вихрь, и весь гроб вокруг Вилла заходил ходуном, издал последний протяжный стон и разбился на куски. Ветер сорвал медальон с его шеи, поднял его на ноги и обвился вокруг, как доспехи. Тело Вилла стало истончаться, словно растворяясь в вихре. Кожа будто пошла волнами, веревки, так впивавшиеся в запястья, свалились на землю, настолько истончились у Вилла руки. Ветер задул факелы, но осколки гроба были видны. Вилл различал и очертания его убийц. Юнцы пытались подняться на ноги, но тут же снова оказывались на земле. Все еще полупрозрачный, Вилл повернулся и увидел своего двоюродного брата, стоящего на четвереньках. Как же ему хотелось сейчас убить мерзавца, раздавить его, расплющить, выдавить воздух из легких.
Ветер вокруг Филиппа вращался все быстрее и быстрее, раскатисто громыхнул гром – это буря наконец-то добралась до них.
– В чем дело? – крикнул Вилл сквозь бушующий ветер, когда Филипп, задыхаясь, стал цепляться за траву. – Не можешь отдышаться?
Все вокруг расплывалось.
Потом перед глазами вспыхнул свет. Факел. Все факелы у озера погасли, но этот горел и светил ровно. Вскоре появилось еще полдюжины факелов, а вместе с ними и люди. Что-то щелкнуло в помраченном яростью уме Вилла. Отряд вернулся из леса. Люди бежали к ним по полоске травы, разделяющей два озера, Роберт Дейл впереди, а рядом его брат Иэн. Отец Филипа. Вилл дрогнул, а за ним, пока его отец шагал по обломкам гроба, начал стихать и штормовой ветер.
– Что все это значит? – проревел Роберт. – Что здесь произошло?
И впервые в жизни, может, потому что лицо у Вилла было все в крови, а на запястьях ссадины от веревок, его отец обратил свой гнев на других. Трое мальчишек, оглушенные, все еще сидели на траве, но Филип успел подняться на ноги, и его отец толкнул его и заставил подойти ближе. В небе сверкнула молния.
– Это был гроб… – прохрипел Вилл.
– Это была шутка, – взвизгнул, все еще задыхаясь, Филип, – мы не собирались бросать его в воду.
Вилл рванулся к Филипу, но Роберт удержал сына, обняв за плечи. Затем лорд Дейл заговорил, обращаясь к своему брату.
– Уведи своего мальчишку, – сказал он, – пока я его не убил.
Йен потащил упирающегося Филипа в сторону Дейла.
– И вы, – приказал Роберт, когда мальчишки поднялись, – марш отсюда.
Почти весь отряд отправился вместе с ними, только три стражника остались стоять как вкопанные среди обломков гроба и покореженных кусков металла. Роберт снял руку с плеч Вилла. Мальчик обхватил себя обеими руками, но отец не сказал ни слова, лишь взглянул и кивком показал в сторону дома.
В полном молчании они пешком возвращались в Большой Дом. Вилл ожидал неизбежной вспышки отцовского гнева. Что он успел увидеть? Последствия – да, разумеется, но как насчет того, что случилось раньше? Вилл вспомнил, что случилось, когда отец в последний раз увидел проявление его силы. Он потирал перевязанную руку (последняя рана еще не успела зажить) и ждал. Но Роберт по-прежнему не проронил ни слова.
Они были на полпути к дому, когда над Дейлом, наконец, разразилась гроза. Резко похолодало, на них обрушились ледяные струи дождя. Поднялся и ветер, но это был не его ветер. Он рвал с них плащи, швырял в лица обжигающе-холодную воду. Дрожа, Вилл ускорил шаг. Когда они добрались до подножия лестницы, он понял, что устал ждать.
– У меня не было выбора, – пробормотал он.
Роберт промолчал, и Вилл решил, что его слова заглушила буря, но спустя некоторое время отец заговорил.
– Я тебе верю.
Его голос был не теплее дождя, но Вилл едва не рухнул на землю от облегчения. Они продолжали подниматься по лестнице.
– Где был твой нож? – спросил Роберт.
Два года назад он подарил Виллу кинжал, но мальчика и раньше не интересовало оружие, а с тех пор, как на руке у него стали появляться разрезы, он окончательно охладел к нему. Сегодня, как и всегда, он оставил кинжал в комнате.
Сейчас, добравшись до верха лестницы, он вспомнил, как ненавидел в тот момент Филипа, как хотел только одного – уничтожить его, раздавить. Окажись при нем кинжал, убил бы он своего двоюродного брата? Это было так просто, один удар – и все кончено. Но с другой стороны, они все равно застали его врасплох…
– Я не… – он уже хотел сказать не взял его с собой, но вовремя одумался.
