Знаю, я не должен так говорить, но это было, пожалуй, самое правильное решение: отпустить тебя к своей мечте. Ты ¬— будущая звезда, и должна сиять в лучах славы, а я всего лишь солдат, который будет защищать твой покой. Ты единственное ради чего я живу, существую, и просыпаюсь каждое утро. Только ты. Словно мое личное солнце, и даже здесь, в Джорджии, я чувствую, что ты светишь для меня.
Мне хочется верить, что однажды мы будем вместе, снова будем смотреть друг другу в глаза, может быть, не говоря этих слов, которые мы так часто повторяли. Но я всегда буду знать, что ты моя душой, пусть не телом. Рэйчел, ты можешь любить других, играть, но твое сердце навсегда останется со мной. Я люблю тебя и отпускаю.
Мне будет больно, я знаю, но я смогу это пережить только ради тебя. Только ради тебя. Парни говорят, что я сумасшедший, когда я приеду на Рождество в Нью-Йорк, после учений, ты снова окажешься в моих объятьях, и все будет по-прежнему, но я знаю, что не хочу принуждать тебя к таким отношениям, чтобы ты ждала каждого звонка, смс или письма. Это не любовь, это мучение, и я не хочу, чтобы ты переживала
то. Тебе нужно думать о карьере, а не о парне за тысячи километров от тебя. Я отпускаю тебя…»
-Рэйч, милая, я принес вино.
Я подняла заплаканные глаза на Джесси, по щекам текли слезы, я сжимала в руках письмо.
-Что случилось?
-Уходи! — вдруг закричала я ему в лицо.
-Не сходи с ума Рэйчел, что произошло?
-Джесси, просто уйди, я тебя прошу, уйди, я не хочу тебя видеть. Я никого не хочу видеть.
Сэйнт-Джеймс взял свою куртку с кровати, посмотрел на меня виноватым взглядом, не понимая, что происходит, и вышел за дверь. Я, сжимая письмо в руке, упала лицом в подушку и зарыдала. Вся боль, что была внутри, вырвалась наружу в один момент. Финн, как ты смеешь? Ты не оставишь меня, я не позволю тебе этого сделать, не сейчас, когда ты мне так нужен.
Я вскочила с постели, открыла тумбочку, достала фото и прижала его к сердцу. Я никогда не отпущу тебя, никогда.
Рука сама собой потянулась к телефону и набрала номер.
-Алло, -ответил мне заспанный голос.
-Финн, ты не смеешь этого делать, ты не посмеешь!
-Рэйчел?!
-Я не отпущу тебя никогда, слышишь, я люблю тебя, люблю.
-Я тоже люблю тебя, но ведь ты… Бродвей… мечты.
-Мои мечты без тебя ничто, слышишь меня!
-Но, Рэйчел…
-Никаких но, я просто буду ждать, ждать, сколько понадобится, пока ты не вернешься ко мне в один прекрасный момент, и мы снова будем вместе. Помнишь? Мое сердце там, где ты!
-Помню, а мое там, где ты.
Он замолчал на мгновение, а затем прошептал: я вернусь на рождество, я люблю тебя, и очень скучаю. А сейчас мне пора, это небезопасно — так разговаривать. Я сообщу все чуть позже.
-Финн, не смей оставлять меня.
-Никогда.
Он повесил трубку, оставив меня один на один с тишиной. Так хорошо, когда ты знаешь, что ничего не изменилось.
Но было одно огромное но: как я скажу ему о своей глупой интрижке с Джесси? Он не простит. Но в эту минуту мне не хотелось думать об этом… Сейчас я просто радовалась тому, что слышала его голос, повторяющий снова и снова эти слова: я люблю тебя.
-И я тебя люблю. — прошептала я фотографии на прикроватном столике, и выключила свет.
========== Глава 4 ==========
P.o.v Рэйчел
Время бежит неумолимо, оставляя за собой все ошибки, сделанные ранее, и вот ты уже в такси, смотришь на утренний Нью-Йорк, только просыпающийся от спячки. Дворники убирают снег с улиц, прочищая дорогу людям, спешащим на работу. В городе уже пахнет праздником, весельем, и радостью, витрины, украшенные разноцветными гирляндами, так и манят к себе. Дух Рождества ворвался в каждый дом. В наш с Куртом и Сантаной тоже. Мы купили настоящую елку и общими усилиями украсили ее. Да, мои друзья до сих пор немного злились на мое поведение и мой, внезапно вспыхнувший, и так же быстро угасший, роман с Джесси. Мне потребовалось немало усилий, чтобы убедить их, что я все та же надоедливая перфекционистка Рэйчел Берри. Сантану я убедила походом по магазинам, ей это было нужно после расставания с Бриттани. Я могла ожидать, что из этого ничего хорошего не получится. Девушка никогда не отличалась большим умом и просто предпочла ее школьному качку. Мне было очень тяжело видеть, как моя подруга переживала это расставание: она ничего не ела целую неделю, ушла в себя, а затем в один момент просто вышла из комнаты, села рядом и обняла меня за плечи.
-Берри, ты единственная кто у меня остался.
-Ты же знаешь, я не по этой части.
-Дура, я люблю тебя как подругу.
-И я тебя люблю.
Плачущая Сантана Лопез… Никогда больше не хочу видеть это зрелище. Я просто сидела с ней всю ночь, позволяя выплакаться. Утром эта Сантана исчезла.
-Знаешь, гном, лучшее лекарство от любви это шопинг.
-Я понимаю, о чем речь, — улыбнулась я девушке.
-Ну, так чего же мы ждем?
С этого момента топор войны был окончательно зарыт. С Куртом оказалось сложнее. Хотя мы не разговаривали в течение нескольких недель, в один момент он просто не выдержал. Ночью он пришел ко мне с двумя кружками горячего какао, и мы просто проболтали всю ночь, забыв о времени. Он простил мне роман с Джесси, узнав, что я отказалась от роли и перевелась на другой факультет, чтобы только избежать столкновений с парнем, которые, к сожалению, были неизбежны, ведь он звонил, писал, приходил домой, умолял. Я даже представить не могла, что вместо сердцееда я увижу романтичного нытика.
Я знала, что история с Джесси должна была меня чему-то научить, и она научила.
Мое сердце было занято только одним человеком, в ожидании которого я жила все эти два месяца. Пускай я не слышала его голос, пускай получала только письма, написанные его кривым почерком, но это было единственное, что заставляло меня дышать и жить. Я перечитывала каждое письмо, знала каждую его строчку наизусть. Письма Финна были переполнены тоской и любовью, и я знала, что чувствую то же.
И вот, наконец, наступил тот день, когда я ехала в желтом такси к зданию аэропорта, сердце билось так сильно, что я могла слышать каждый удар, выстукивающий
