Кто-то из парней чертыхнулся рядом, и Киллиан обернулся, глядя, как из молочной дымки проступают колёса телеги и бочки, стоявшие на ней. «Они же говорили, что воды нет», — успело промелькнуть в мозгу, когда мир раскололся надвоё, треснул, заливая всё вокруг жидким огнём. Ближайшая бочка лопнула, плеснула в Барни, стоявшего рядом, и он упал на землю, принимаясь кататься, пытаясь сбить огонь. Всё происходило слишком быстро, мозг просто не успевал реагировать, и когда на Киллиане загорелась форма, он ещё продолжал стоять несколько мгновений, прежде чем боль не взорвалась в голове яркой вспышкой.
А потом он лежал на земле в окружении десятка таких же: обгоревших, полуживых, но боль почему-то ушла. Осталось только желание выгрызть зубами первую попавшуюся глотку в поганом сером мундире, и он пополз. Цепляясь руками в изрытую землю, таща за собой винтовку. Следом, увидев его, поползли ребята из отряда, молча, упорно.
Спустя час всё было кончено. Около тысячи южан, сидевших на неприступной горе Дозорный, сдались в плен. Только Киллиану было всё равно. Он потерял сознание, не дождавшись победных криков, так и не сумев подняться на ноги.
* * *Киллиан замолчал, глядя в затухающее пламя, вспоминая, как очнулся в госпитале, задыхаясь от боли. Как жил на опии, выныривая из смутного тумана, чтобы получить новую дозу. Как снова встал на ноги, шатаясь и щурясь на весеннее солнце…
Алексис под его боком сонно пошевелилась — когда успела заснуть? На каком моменте? Неважно. Отчего-то сейчас, отдавая воспоминания пустоте, Киллиану становилось легче. Он осторожно потянул на себя её юбку, успевшую просохнуть почти полностью, и завернул их обоих в кокон, пытаясь устроиться как можно удобнее. И сам не заметил, как провалился в сон.
________
*джонни, дикси — пренебрежительное прозвище южан-конфедератов
========= Глава 18 ==========
Алексис проснулась резко, словно кто-то сдёрнул покрывало сна с плеч, и тут же села, пытаясь понять, где находится. Рассеянный свет лился откуда-то сверху, костёр потух и от камней тянуло холодом. Киллиана нигде не было. Она поднялась и тут же покачнулась, охнув и хватаясь за шершавую стену: тело нещадно болело, каждая мышца ныла и взывала о покое. Вздохнув, постаралась по возможности осмотреть себя, осторожно касаясь многочисленных ушибов и ссадин, покрывавших руки и ноги. Рёбра ныли, и Алексис слабо ощупала бока, глубоко вдохнула и выдохнула, убеждаясь, что ничего не сломано. Потом, воровато оглянувшись на выход, нашла рубашку и спешно надела её, пытаясь не морщиться от брезгливости — бурые пятна покрывали её сверху до низу. Изорванная ткань мало что прикрывала, вдобавок, грудь без корсета слишком приковывала к себе взгляд. Затянув пояс на юбке, Алексис обулась и только тогда решилась выглянуть из пещеры. Долгое отсутствие Киллиана начинало вызывать тревогу.
Всё вокруг утопало в тумане, спустившемся с гор. С веток куста, росшего у входа, капало, и это был единственный звук на ярды вокруг. Отойдя по нужде, но стараясь не терять пещеру из виду, Алексис вернулась, села у входа и принялась ждать Киллиана. Кое-как расчесав волосы пальцами, она начала плести косу, за этим занятием Киллиан её и застал.
— Вы уже встали, это хорошо. — Алексис вскочила и посторонилась, пропуская его в пещеру.
— Я надеялся раздобыть что-нибудь поесть, смог найти только это. — Он выложил из карманов несколько крупных грецких орехов. — Проклятый туман, ничего не видно… — Протянув фляжку, он добавил: — Пейте, ешьте, и пойдём.
— Куда?
— Домой, — криво ухмыльнулся Киллиан. — Нас далеко унесло, придётся обходить Пайкс-Пик и надеяться, что не встретим индейцев.
— Разве нас не будут искать? — с надеждой спросила Алексис.
— Не думаю. Во всяком случае, не раньше, чем отвезут женщин домой. Вы хотите сидеть здесь неделю или две?
Алексис замотала головой. Киллиан довольно кивнул:
— Поэтому пора собираться. — Он осмотрелся, нашёл коробок спичек, открыл и сокрушённо вздохнул.
Спустя полчаса они уже шли по лесу. Туман рассеялся, громада Пайкс-Пик была слева и сзади и служила ориентиром, напоминая, что там, с другой стороны, в нескольких милях лежит Колорадо-Спрингс.
— Как вы думаете, за сколько времени мы дойдём? — Зубы потихоньку начинали стучать, нос замёрз и покраснел, мышцы с каждым шагом болели всё сильнее. Уже час как Алексис мечтала о кратком привале, но пока не решалась попросить. Не хотелось, чтобы Киллиан считал её чересчур слабой, даже если это действительно было так.
— Если повезёт, через три дня выйдем на дорогу, а там будем уповать на то, что кто-то проедет и отвезёт, или хотя бы доедет до города и за нами пришлют повозку.
— Три дня, — повторила Алексис, сбиваясь с шага. В животе громко заурчало, напоминая, что одними орехами сыт не будешь.
— Киллиан! — Она догнала его и старалась шагать вровень. — А вы не могли бы поймать зайца или индейку?
— Голыми руками? — Он скептично покосился на неё.
— Почему же голыми? — удивилась Алексис. — У вас ведь есть револьвер.
— И на выстрел примчится десяток дикарей, — хмыкнул Киллиан. Алексис вздохнула — об индейцах она совсем забыла. Но стоило напомнить, и жуткие разрисованные лица снова встали перед глазами, заставляя поёжиться.
— Вы замёрзли. — Киллиан посмотрел на неё с таким упрёком, будто она была виновата в том, что не свалилась в реку по меньшей мере в плаще. Его взгляд опустился ниже, к груди, задержавшись на ней дольше, чем следовало бы. Алексис опустила глаза и, смущённо ахнув, поспешила обхватить себя руками. Проворчав, Киллиан снял с себя куртку и накинул на её плечи.
— Привал устроим через полчаса, — бросил он через плечо, не став дожидаться, пока Алексис залезет в рукава.
Куртка была тяжёлой и всё ещё хранила тепло своего хозяина. Запахнувшись, Алексис спрятала нос и осторожно втянула воздух, пахнувший кожей, табаком и потом. Посмотрела на удалявшуюся фигуру и улыбнулась.
— Мистер МакРайан, — Алексис заговорила снова только на привале, перекусив мелкими красными ягодами, названия которых не знала. Киллиан, впрочем, уверил, что они вполне безопасны. — Зачем вы прыгнули за мной?
— С чего вы взяли, что я прыгнул? — Занятый обтачиванием длинной ветки, Киллиан бросил быстрый взгляд исподлобья, возвращаясь к своему занятию.
— А разве нет? — нахмурилась Алексис.
Он не ответил. Поднял ветку, одним движением отрубил тонкий конец и протянул ей.
— Идти будет легче, если есть, на что опереться.
— А вы?
— Себе сделаю по дороге.
Он молчал, и это нервировало. Хотелось непринуждённого разговора, хотя, о чём она вообще думает? Какой разговор
