При мысли о том, как именно она состоялась, Наташу пробивал нервный смех. А то, что он оказался её отцом, и вовсе было за гранью фантастики. Нигде, ни в одной статье не упоминалось о том, что у него есть дети. И впервые в жизни в голову закрался вопрос: а может, он и вовсе не знал о её существовании? Ведь он был шокирован не меньше, чем она, а когда узнал, сколько ей лет, выглядел по-настоящему растерянным. Весь день в школе Наташа только и думала, что о вчерашней встрече. И теперь была уверена — маме от вопросов не отпереться.
Алиса ворвалась домой вихрем, сметающим всё на своём пути. Пришлось отменить все встречи, потому что в том, состоянии, в котором она сейчас находилась, принимать какие-либо решения было ошибкой. Обида клокотала в горле, душила, не давая нормально вздохнуть. Конечно, ждать от мужчины верности глупо, особенно, когда этот мужчина давно привык получать от жизни и женщин всё, что пожелает. Но видеть эту нахалку в его рубашке, в его кабинете средь бела дня — стоило об этом вспомнить, и Алису начинало колотить от злости. Хотелось закатить скандал. Глупый и громкий. Разбить что-нибудь. Желательно, об его голову. И уйти, громко хлопнув дверью. А получилось выскочить, с трудом сдерживая слёзы и судорожно нажимая кнопку лифта. Это было больно. Так больно, что перед глазами вновь всё опасно поплыло, стоило вспомнить про слова, которые сказал Костя до появления Амалии. Как вообще можно быть настолько двуличным человеком? Как можно настолько измениться, научиться так виртуозно лгать?!
Швырнув сумку на пол, Алиса сняла туфли и потёрла виски, в которых начинало пульсировать болью от непролитых слёз. Она медленно прошла в комнату и упала на диван, вытягивая ноги — усталость навалилась резко, словно последний час прошёл в непрерывной борьбе. Глаза закрылись сами собой, и прямо перед внутренним взором тут же возникла Амалия во всей своей красе.
— Мам? — Наташа подошла так тихо, что Алиса вздрогнула от неожиданности, с трудом разлепляя веки. — Мам, я хотела спросить о папе…
— Козёл он, папа твой! — не сдержалась Алиса, вновь подумав о сегодняшнем утре. — Козлом был, козлом и остался! Никогда мы ему не были нужны, а сейчас и подавно!
— Знаешь, а мне так не показалось. — Мама была явно расстроена, но если она поругалась с Жаровым, которого теперь мысленно Наташа называла исключительно «папа» — это её дело. Сама Наташа с ним-то не ругалась! — Мне кажется, он вообще не знал, что я есть.
— Да, он не знал. Что ты хочешь услышать? — Алиса устало посмотрела на дочь, чьи ярко-синие глаза сегодня как никогда напоминали о Косте и его предательстве. — Что он страдал и мучился? Что был рад узнать, что у него взрослая дочь? У него своя жизнь и мы туда не вписываемся! Да и не больно-то и хотелось!
— Это тебе, может, не хочется! — вспылила Наташа. — А мне очень хочется! Я всю жизнь гадала, кто же мой папа, а он, оказывается, и не знал ничего обо мне? Почему ты ему не сказала?
— Это моё дело, — процедила Алиса. Разговор начинал утомлять, а затевать ссору с дочкой совершенно не хотелось. — Очень надеюсь, что он и дальше продолжит жить как ни в чём не бывало, а мы будем жить, как привыкли.
— Но я не хочу так жить! Я хочу его узнать, я хочу ближе с ним познакомиться! Блин, мама, мой папа — Жаров! Ты вообще понимаешь, что это? Что для меня значит, что он нашёлся? Ты ведь встречаешься с ним, почему ты сразу не рассказала?
— Я ждала подходящий момент, — криво усмехнулась Алиса. — Вышло так, как вышло, может, и к лучшему.
— Я хочу поехать к нему и поговорить. — Наташа, до этого сидевшая на диване, подскочила.
— Нет.
— Я поеду и поговорю с ним, пусть расскажет, что и как было. Пусть скажет сам, что не хочет со мной общаться.
— Нет, никуда ты не поедешь, — в голосе Алисы прорезался металл. — Не хватало ещё бегать за ним и просить выкроить минуту свободного времени в плотном графике.
— Я уверена, что он примет меня, — пожала плечами Наташа.
— Наташа, я прошу тебя, не делай это. Подожди, если ему захочется с тобой познакомиться — сам позвонит.
— Мам, может, не надо в ваши проблемы меня впутывать? Вы ругаетесь, миритесь, а я пока в стороне постою? У меня папа нашёлся! Я не хочу ждать!
— При чём тут наши проблемы? Я просто не хочу, чтобы ты унижалась и бегала за человеком, которому это не нужно!
— Я пока ни за кем не бегаю, а вот ты, видимо, набегалась уже!
— Никогда я ни за кем не бегала, и тебе не позволю!
— Как будто я буду тебя спрашивать!
— Пока живёшь в этом доме — будешь!
— А может, я не хочу больше здесь жить! Может, я к папе жить уйду!
— Если он тебя к себе возьмёт!
— Возьмёт! Куда денется! А ты оставайся тут одна, со своим обидами, никому не нужными!
— Если сейчас уйдёшь, можешь не возвращаться!
— Не больно-то и хотелось!
Наташа сорвалась с места и выбежала в коридор. Хлопнула входная дверь. Алиса глубоко выдохнула и откинулась на спинку дивана. Конечно, понять дочку можно и нужно, — она тянется к отцу, который все эти годы палец о палец не ударил, чтобы быть с ней. Давняя обида всколыхнулась, обожгла желчью. Алиса вспомнила, как тяжело было поначалу. Как не спала ночами, когда Наташа болела. Как ревела за забором, когда впервые отвела в детский сад. Как волновалась, отдавая в первый класс… Воспоминаний было множество, и плохое забывалось, стиралось временем, но одно всегда было с Алисой — сожаление, что Кота нет рядом. Она не могла заставить себя не думать о том, что было бы, если бы. Представляла, как они вдвоём гуляют по зоопарку. Или, как купаются в море, пока сама она сидит в шезлонге под зонтиком. Было так больно выныривать из этих мечтаний, а теперь Костя не успел сделать ничего, но уже завоевал безоговорочное доверие дочки. Как у него это получается?! Алиса всхлипнула и прикусила губу — несправедливо!
— Что-то зачастил в наш отдел Верхоянский, — мечтательно протянула Вера, глядя на то, как Игнат выходит из лифта. — Мне кажется, или ты что-то от
