— Ты ведь не пригласишь меня к себе, — сдавленно произнёс он, невольно прикрывая глаза, когда ладонь сместилась сверху вниз.

— Не сегодня. — Алиса улыбнулась хмельной, дерзкой улыбкой, и ткнулась носом в его шею, слегка прикусывая губами кожу. — У меня самолёт в шесть, я лечу на неделю в Испанию.

— Отдыхать? — простонал Костя, решив предоставить ей полную свободу действий и откидываясь на сидении.

— Работать, — прошептала Алиса, расстёгивая молнию и подцепляя пуговицу. От одного его вида она заводилась сильнее, чем от долгих ласк. Приоткрытые губы, которые он периодически прикусывал, прикрытые глаза и кадык, перекатывающийся по напряжённой шее — на такого Костю, беззащитного, находящегося в полной её власти, она готова была смотреть вечно. Хотелось не просто доставить ему удовольствие, хотелось заставить думать только о ней всё то время, что будет в командировке.

— Алиса-а… — протянул Костя, когда её ладонь обхватила пульсирующий член, скользя по нему сверху вниз. — Что ты творишь…

— Помнишь лето перед твоим отъездом? — Она склонилась над ним, ласково обводя гладкую кожу кончиком языка. — Ты тогда ещё брал у Лёхи шестёрку, покататься…

Медленно вобрав в рот головку, Алиса заскользила по стволу, обводя языком выступающие вены. Тогда, пятнадцать лет назад, на заднем сидении старенькой шестёрки она впервые в жизни почувствовала его губы у себя между ног. Костя доводил её до оргазма, не давая даже коснуться себя, шепча, что сегодня только её ночь. Алиса помнила и то тянущее, почти болезненное желание почувствовать его внутри, и то, как хитро он улыбался, обещая больше, но позже. В другой раз. Она сама не знала, отчего в памяти всплыл именно этот момент и именно сейчас. Но желание вернуть долг плясало в голове мелкими чертятами.

Его пальцы запутались в её волосах, перебирая их, сжимая сильнее, сдавливая затылок. Бёдра невольно пришли в движение, подаваясь навстречу. Окна в машине запотели, и фонари превратились в бледно-жёлтые круги на грани тени от липы. Позвоночник пронзала дрожь, усиливаясь с каждым движением, и когда он замер, выгнув спину, Алиса крепко обхватила его, ловя отголоски сладкой дрожи. Потом медленно выпрямилась и потянулась к сумочке, доставая салфетки.

— Ты — сумасшедшая, — прохрипел Костя, медленно поправляя одежду.

— Это ты меня делаешь такой, — запоздалое смущение окрасило скулы в розовый, но темнота всё скрыла.

Окна медленно поползли вниз, впуская в разгорячённый салон свежий весенний воздух. Костя нашёл в темноте её руку, притянул к себе, обнял и поцеловал.

— Когда вернёшься, я покажу тебе свой дом.

— Думаешь, я соглашусь к тебе приехать?

— А разве нет? — Он лениво улыбнулся, убрал с её лица выбившуюся прядь.

— Я подумаю. — Алиса звонко чмокнула его и выпрямилась, слегка поморщившись — коробка передач всё это время довольно ощутимо впивалась в бедро. — Я вернусь в пятницу, тогда и поговорим.

— Тогда до пятницы. — Костя наблюдал за тем, как она приводит себя в порядок, смотрясь в зеркало заднего вида. Но, стоило взять в руки сумочку, как он резко подался к ней, вновь находя её губы, вовлекая в долгий, сладкий поцелуй. — Я буду скучать.

Алиса шла до подъезда, улыбаясь, пока Костя провожал её взглядом. Стоило двери закрыться, как Камаро сорвалась с места, исчезая в темноте. Стараясь слишком не шуметь, Алиса достала ключи и осторожно открыла дверь, но дома её ждал сюрприз — дочь стояла в коридоре, сложив руки на груди, и хитро на неё смотрела.

— И кто твой новый ухажёр? Это тот, что дарил цветы? Машина крутая. Жаров, кажется?

— Ты следила за мной? — нахмурилась Алиса, лихорадочно вспоминая, где и как стояла машина и что можно было увидеть с высоты их этажа.

— Я со Светкой болтала на балконе, видела, как ты выходишь из машины. Кстати, не видела, как вы подъехали. — Наташа хитро прищурилась. — Целовались, да? Ты бы мне его хотя бы показала, раз у вас всё серьёзно.

— Нечего пока показывать. — Алиса сделала вид, что сосредоточена на шнурках кед, обречённо думая, что не представляет, как выпутываться из образовавшегося клубка. Как рассказать Косте, что у него есть взрослая дочь, а той, в свою очередь, что, кажется, закрутила роман с её отцом…

— Не мешаю? — Костя позвонил Игнату ближе к обеду.

— Нет, — раздался слегка запыхавшийся голос. — Я бегаю.

— За Таней по дому? — хмыкнул Костя.

— По беговой дорожке, — в тон ему откликнулся Игнат. — У тебя что-то важное?

— Не знаю. Думал заехать, впервые за долгое время совершенно нечем заняться дома.

— Чувствую, меня ждут долгие излияния о том, почему тебя опять продинамила Алиса?

— А может, это я послушаю, почему ты один? Жди, буду через час.

Не переставая улыбаться, Костя выключил телефон и подбросил его в руке. После вчерашнего вечера, и не только его завершения, но и всего, что было до, он чувствовал непрерывную, глухую тоску и потребность видеть Алису. Постоянно видеть, каждую минуту, просто смотреть на неё, слушать и держать за руку. Мысль о том, что они могут быть вместе, по-настоящему, как взрослые люди, а не подростки, бегающие от проблем, — эта мысль захватила его, разливаясь теплом в груди. Что могло помешать хотя бы попытаться? И отчего он так цепляется за призрачную свободу, которая на деле не стоит и одной минуты, проведённой рядом?

— Александр, готовь машину, едем в город. — Костя вновь отложил было телефон, но он завибрировал, и на экране всплыл чат, в котором он закидывал Алису сообщениями и ни на одно из которых она так и не ответила.

Самолёт через час. Тебе привезти магнитик?

Улыбка сама собой появилась на лице, Костя покачал головой и набрал:

Привези мне себя.

Некоторое время Алиса набирала сообщение, и он заинтересованно следил за тем, как ползут точки по экрану. Но, спустя полминуты, на экране появилось одно только слово:

Хорошо.

Чувства захватывали, оглушали настолько, что Костя действительно не мог думать ни о чём больше, кроме Алисы. Всю дорогу до дома Игната он смотрел в окно и улыбался, изредка прикусывая костяшку пальца. Работа, удовлетворение от новых побед, проекты и амбиции — всё отступило на второй план, затмеваясь её улыбкой и блеском глаз. И это чувство не шло ни в какое сравнение с тем, прежним, бывшим когда-то. Более глубокое, осознанное, необъятное — сейчас Косте казалось, что он может обнять весь мир.

Машина остановилась у бывшей фабрики, давно переделанной в несколько просторных лофтов. Квартира Игната занимала почти весь четвёртый этаж пятиэтажного здания и состояла из спальни, ванной комнаты и огромного пространства, поделенного на зоны.