ШПИОН

Громадный океанский пароход подходил к Нью-Йоркскому порту.

Пассажиры, утомленные однообразием шестидневного путешествия, с любопытством разглядывали величественную панораму поднимавшихся из воды небоскребов Нью-Йорка.

Только один пассажир, одетый в изящный, сшитый по последней моде светло-серый костюм, казалось, не проявлял ни малейшего интереса к этому зрелищу. Попыхивая трубкой, он с преувеличенным безразличием сидел в салоне первого класса, ожидая конца путешествия.

Наконец пароход закончил рейс, и пассажиры густой толпой потекли по закрытым сходням в таможенный зал. В громадном зале, похожем на цех машиностроительного завода, пассажирам предстояло пройти обычный таможенный осмотр и прочие необходимые формальности.

Наметанный глаз таможенных инспекторов задержался на пассажире в светло-сером костюме. Своими ироническими замечаниями и каким-то искусственно-насмешливым отношением к осмотру он вызвал неудовольствие чиновников таможни. Агенты тайной полиции — истые американцы — высказали уже не неудовольствие, а подозрение. И хотя багаж незнакомца не вызвал никакого сомнения, агенты решили задержать незнакомца и осмотреть вещи с пристрастием.

По документам задержанный Вильям Кебольд был американским подданным, немцем по происхождению. Ездил он по своим делам в Центральную Европу и сейчас возвращался домой.

При вторичном обыске в тайной полиции Кебольд резко изменил свое поведение. Он начал возмущаться, кричать, грозил пожаловаться властям на противозаконную задержку, но это только усилило подозрения агентов. Профессиональное чутье подсказывало полицейским, что здесь что-то неладно.

Третий тщательный обыск опять не дал никаких результатов. Приходилось извиниться я отпустить задержанного, но пальцы агента нащупали в борту безукоризненного светло-серого пиджака какое-то странное утолщение. Когда шов был вспорот, обнаружилось несколько прямоугольников величиной с почтовую марку.

При внимательном рассмотрении выяснилось, что эти прямоугольники представляют собой крошечные, сделанные на пленке фотографии какого-то текста, схем, чертежей и т. п.

ЧТО ГОВОРИЛИ МИКРОСНИМКИ

Фотографии, обнаруженные у Кебольда, немедленно отправили в фотолабораторию. Увеличение потребовалось очень большое, так как текст, содержавшийся в одном кадрике, требовал для своего прочтения около пятнадцати минут времени.

На микроснимках были схемы и описания постройки новейшей системы радиопередатчика и радиоприемника, инструкции о ведении шпионской работы, шифры для секретных сообщений, перечень вопросов по различным отраслям техники и промышленности Америки, представляющих большой интерес для германской разведки.

Особенно интересовали ее последние достижения и изобретения американской электронной техники.

Вопрос следовал за вопросом.

Действительно ли американская телефоно-телеграфная компания изобрела снаряд, летящий по направлению особого луча и этим лучом управляемый? Выяснить принципы его устройства.

Какие приборы видения в темноте разработаны и изготовляются американскими фирмами? Их технические и тактические данные.

Есть ли в США снаряды и торпеды с «электрическим глазом»?

Что такое «Радар»?

Кебольд, пойманный с поличным, не стал отпираться. Он откровенно сознался, что является агентом № С-271 германской разведки и что, будучи американским подданным, он уже много лет ведет шпионскую работу. Сейчас он возвращался из Германии, куда ездил за указаниями о дальнейшей работе.

Далее Кебольд заявил, что он не желает больше служить фашистам. Он заявил также, что давно хотел с ними порвать, но боялся мести гестапо. Его поведение в таможне было предумышленным. Он хотел, чтобы его наконец разоблачили. В прошлой своей деятельности он раскаивается и честной работой постарается искупить свою вину. Он обещал открыть все известные ему секреты и, в частности, рассказал, что по приведенным в микроснимках схемам и чертежам всем немецким агентам в Америке предлагалось построить радиоустановки для связи с шпионскими центрами гестапо, находящимися в Гамбурге.

ЧЕТВЕРО ВМЕСТО ОДНОГО

Несколько часов спустя в кабинете начальника одного из отделов государственной тайной полиции США полковника Р. состоялось пятнадцатиминутное совещание.

На нем присутствовало всего несколько человек.

— Я собрал вас, господа, — начал полковник, — для того, чтобы поручить вам интересное дело большой государственной важности.

Нашими сотрудниками задержан немецкий шпион. Гестапо направило его в Америку для ведения разведывательной и диверсионной работы в области электроники и радиотехники.

Основное внимание гестапо уделяет нашим научно-исследовательским работам, а также новейшим военным изобретениям.

Несомненно, захваченный нами Кебольд — один из многих шпионов, которых мы еще не знаем.

Кебольд, по его словам, открыл нам все, что знал. Но у нас нет оснований доверять ему, и даже если он говорит правду, то этого тоже мало. Мы должны раскрыть систему немецкого шпионажа. Поэтому необходимо, используя Кебольда и все сведения, с которыми вы познакомитесь, распутать расставленные немцами сети. Для этой цели я пригласил вас сюда.

Нам надо использовать имя Кебольда. Об аресте его никто еще не знает. Вместо него будет работать единая группа.

Возглавлять группу будет капитан К. Это опытный радиоинженер и работник контрразведки.

Вы, профессор, привлечены как крупнейший специалист в области электроники, находящийся в курсе всех последних изобретений. Кстати, немцы чрезвычайно интересуются вашим «Радаром». Знают же они о нем, по всей вероятности, не больше меня, а мне известно лишь, что это какое-то весьма эффективное средство обороны.

Мистер Н. привлечен как большой специалист-практик по радиосвязи. Вашу радиостанцию, если не ошибаюсь, хорошо знают коротковолновики всех частей света.

— Да. Есть такой грех, — смущенно ответил скромный молодой человек в кожаной блузе с застежкой «молния».

— Очень хорошо!