Захотев провести небольшой опыт, я протянул руку вперед и осторожно погладил по гребню «малыша». Черные, отливающие матово-фиолетовым оттенком чешуйки на ощупь оказались необычно холодными и очень твердыми. Как металл. Влияние мифрила на формирование организма зародыша сработало на все сто.
Но главное, что дракончик не попытался меня в очередной раз укусить. Это обнадеживало.
Подчинился, признав власть над собой после демонстрации силы, когда я его чуть не задушил? Или дело в другом? Чует знакомые эманации Бездны, вплетенные в ауру любого ансаларского чародея.
Неясно. С ним вообще много непонятного. Поневоле задумаешься о продолжении эксперимента.
Притащенный свиток и книги не прибавили ясности. Ни о чем похожем в древних томах не упоминалось. Обычно процесс проходил по четкой схеме и никогда не нарушался схожим образом.
– Следование инструкции обязательно, – сквозь зубы пробурчал я, захлопывая толстый магический фолиант. – А мы, выходит, где-то напортачили и нарушили эти самые инструкции. Вопрос, где именно и как это исправить?
Я выжидающе уставился на придворных магов. Оба ответили смущенными взглядами.
В дверь тихонечко поскреблись.
– Заходи, – разрешил я.
В проеме возник слуга с широким подносом. На специальной доске лежали аккуратно порезанные кусочки сырой говядины. Рядом стояли две плоские тарелки. В одной исходили паром поджаренные ломти мяса, в другой громоздилась горка овощей.
– Ставь сюда, – указал я на край стол.
Совсем еще молодой парень, то и дело косясь на диковинного зверька, выполнил приказ и быстро исчез из кабинета. После вчерашних событий прислуга стала меня еще больше бояться. По замку ходили совершенно дикие слухи о случившемся на площади. Бернард смеялся, рассказывая, что многие говорят, будто лорд самолично сожрал всех преступников, а заодно и отряд стражи, оказавшийся поблизости. То, что бандиты сейчас болтались на виселицах, бывших селян ничуть не смущало. Ох уже это народное «творчество». Любое событие переврут. Через год окажется, что взбешенный лорд вообще без вины перебил целую кучу народу без всякой причины. Надо бы озаботиться идеологическим прикрытием для недавней истории.
Между тем дракончик проявил недюжинный аппетит. Сначала сожрал сырое мясо, затем приготовленное на огне, после схрумкал все овощи до последнего. Потом смешно уселся на задницу и счастливо рыгнул.
– Во дает, – ошалело покачал головой Дорн, оценив всеядность измененной магией рептилии.
– Да уж, – протянул я.
На меня тоже произвел впечатление продемонстрированный энтузиазм в поглощении пищи любого вида. Интересно, сколько раз в день его придется кормить? Что-то подсказывало, что трехразовым питанием дело не ограничится. Организм молодой, растущий. Чую, жрать будет в три горла.
– Значит, оставляем? – осведомился Салазар, наблюдая, как детеныш сворачивается в клубочек, явно намереваясь прерваться на послеобеденный сон.
– Несомненно, – подтвердил я.
Только вот оставлять дракона при замке уже определенно нельзя. Изначально планировалось, что расти и развиваться он будет здесь, в основном проживая в загоне под землей. Сейчас же это будет опасно. Риск слишком велик. Придется взять в поход с собой. Другого выхода нет.
Я меланхолично побарабанил подушечками пальцев по столешнице. Мысли сами собой переключились на другие дела. Скоро приезжает делегация альвов, а у меня еще не все вопросы закрыты с Изтаром. Стоило поторопиться с переговорами.
А вообще должно быть весьма интересно. Будет забавно увидеть реакцию эльфов на возрождение драконьего племени.
Глава 8
«Звериная тропа» мягко закрылась, выталкивая странников прямиком на дорогу, старый имперский тракт, расчищенный и отремонтированный.
– Неплохо, – Тайрал оценил усилия по приведению в надлежащий вид давно заброшенного проезда по густым чащобам. – Раньше было гораздо хуже. Буреломы и заросли.
– Людишки, – презрительно фыркнул Лаэм. – Никогда не умели следить за своими владениями. Сегодня чисто, а завтра опять зарастет бурьяном.
Голос сына главы дома Изумрудных листьев сочился ядом пренебрежения по отношению к смертным, не способным толком думать о будущем. О наследии, что переживет многие века.
– Это владения ансаларского лорда, – снисходительно напомнила Вэрилана. – Уж кто-кто, а идэрэ умеют заботиться о своих землях. И главное, защищать от чужих посягательств, безжалостно истребляя любого, посмевшего покуситься на их собственность.
Принц не стал возражать. Тем более что упоминание «несущих тьму» напомнило о конечной цели поездки, тем самым вызывая противоречивые чувства.
Союз с древним врагом, тысячи лет назад разгромившим империю перворожденных и ставшим властвовать над всем миром вместо них. Глубокая застарелая ненависть к фиолетовоглазым отродьям Бездны тлела в глубине души каждого альва, передаваясь потомкам через кровь.
С другой стороны выступали люди, получившие в последние годы немало могущества и, видимо, решившие, что пришла пора создать собственную империю. И что самое печальное, кажется, для этого у них имелись все предпосылки.
При всей своей нелюбви к лордам, альвы признавали за ними наличие определенного здравомыслия. Да, ансаларцы жестокие. И порой даже очень. Но они никогда не убивали просто так, истребляя противника полностью. Всегда оставался выбор: сдаться или заключить перемирие, чтобы принять и признать их власть. Таким образом выжили дети Вечного Леса. Таким образом выжили сыновья Подземного царства. Две совершенно чуждые расы, не погибшие в пекле Первой войны.
Ансалар позволил им жить, взял под крыло, почти не вмешиваясь во внутренние дела и давая возможность не отрекаться от родных истоков.
С империей Человека такой уверенности ни у кого не было. Наоборот, все чувствовали, что получив достаточно сил, люди постараются под корень извести остальных обитателей Фэлрона, чтобы больше никто и никогда не смог бросить им вызов.
Такова человеческая натура. Подлая, жалкая, вызывающая отвращение у любого, кто знаком с понятием благородства.
Перворожденные это понимали, они достаточно успели изучить соседей, чтобы опасаться роста их власти. Поэтому сегодня они ехали договариваться с тем, с кем при иных обстоятельствах предпочли бы вообще никогда не встречаться…
Неспешной поступью двигались породистые иноходцы, величественно покачивались в изукрашенных седлах гордые всадники, важно колыхались на легком ветру зеленые знамена.
Процессия посланников Вечного Леса выехала на лесную опушку и неспешно проследовала по дороге, ведущей к огромной скале с возвышающейся наверху громадой знаменитого Замка Бури.
Белые, как алебастр, и голубые, как небеса, традиционные альвийские одеяния свободно ниспадали струящимся водопадом тонкого шелка. Мифриловые доспехи сверкали на солнце гербами домов Вечного Леса, серебряные клинки блестели богато украшенными ножнами, испещренными волшебными рунами.
Дровосеки, спешившие выполнить дневную норму, торопливо расступались, провожая всадников изумленными взглядами.
Рабочие на многочисленных стройках останавливались, чтобы рассмотреть невиданное ранее зрелище.
Обыватели из числа обычных зевак тормозили и замирали, открыв от изумления рты. Ничего подобного никому из бывших беженцев в своей серой жизни раньше не доводилось наблюдать.
В какой-то момент в воздухе вдруг родились дивные звуки странной мелодии. Она окружила кавалькаду стеной, медленно двигаясь вместе с ней.
Тихая и грустная музыка вызывала шквал эмоций у случайных слушателей, затрагивая самые глубокие
