- Где жених? – поинтересовалась по-русски с резким украинским выговором молодая чиновница, когда наконец пришел мой черед.
- Я одна, - рявкнула я по-чешски, злющая, как собака.
Она покосилась на меня как-то странно, но промолчала и тут же выдала справку, и пяти минут не понадобилось.
К вечеру мне показалось, что я полностью выдохлась, хотя ничего еще толком даже не началось. Папа повел Марину и Виктора гулять по Праге. Мама приехала к нам и осталась дома с Магдаленой и Мартой. Они сразу нашли общий язык и трещали, как три сороки, что нас с Алешем не могло не радовать. Сам он отправился на мальчишник и собирался ночевать у Ярды – свидетеля. Так что встретиться мы должны были только на свадьбе.
Ну а мне предстоял девичник «Na Slamníku» - где ж еще? Ирка, Катя, Вера, несколько других моих пражских одноклассниц и жена Ярды Альжбета. Власту я тоже пригласила – куда деваться. Но она, к моему большому облегчению, отказалась, сославшись на свою беременность. Хотя ей до родов оставалось еще два месяца, а Вере – несколько дней.
- Смотри, Верка, - строго предупредила я, - не вздумай разродиться завтра. Сначала будь добра поставить подпись.
Засиделись мы почти до закрытия. Болтали о чем придется, переводили для Альжбеты. Впрочем, большинство тем все равно сводились к тому, какая я счастливая и как мне повезло. Хотя Алеша лично знали только Альжбета и – немного – Вера, остальные по моим рассказам и фотографиям. О Марте тоже все знали, кто больше, кто меньше, но этой темы как раз не касались.
Мама дома дожидалась меня. Они с Магдаленой сидели на кухне за бутылочкой вина и потихоньку покуривали в форточку, пользуясь отсутствием Алеша.
Ну вот, кажется, теперь у меня две мамки, с удовольствием подумала я. Почему-то ни капли не удивляло, что все друг другу так понравились. Как будто иначе и быть не могло. Хотя у нас с Лилией Ивановной, Димкиной матерью, отношения были натянутые. У него с моей тоже, да и между собой мамы наши не дружили.
- Ну, Щеночек, ложись, тебе надо выспаться, - мама обняла меня.
- Štěňátko, как мило, - улыбнулась Магдалена.
Она настаивала, чтобы мама осталась ночевать, но та вызвала такси и поехала к папе, который уже вернулся в гостиницу и прислал ей миллион смсок.
Я за это время настолько привыкла спать вместе с Алешем, что никак не могла уснуть без него. И только когда переползла на его половину и уткнулась носом в подушку, начала потихоньку проваливаться в сон.
Как странно, думала я сквозь дремоту. «Как странно, - сказал он, когда мы сидели на скамейке у Страховского монастыря, - мы знакомы всего несколько часов, а кажется, что знал тебя всегда». Я вспомнила, как Алеш застегивал цепочку с совичкой у меня на шее, как мы дразнили лебедей на Кампе, как спускались с Петршина, держась за руки. Если бы тогда, без нескольких дней одиннадцать лет назад, мне сказали, что я выйду за него замуж, я бы, наверно… поверила.
32.
- Мартичка, дай Анне поспать. У нее все-таки свадьба сегодня.
- Бабушка, уже девять часов. Она все проспит и опоздает.
Я невольно улыбнулась. «Baaabiii!» - спела, как настоящая пражачка.
- Марта, я не сплю, иди сюда!
Дверь распахнулась, Марта влетела в спальню, запрыгнула на кровать, как щенок, зовущий хозяина на прогулку. Обняла меня за шею, звонко чмокнула в щеку. Магдалена стояла в дверях и улыбалась.
- Лежи! – приказала она. – Я тебе завтрак принесу.
- Так не бывает! – рассмеялась я. – У меня прекрасный муж… будет. И прекрасная свекровь. И прекрасная… дочка, - я прижала Марту к себе. Все друг друга любят. Все хорошо. В чем подвох?
Магдалена, которая уже сделала пару шагов к кухне, остановилась и посмотрела на меня, выпятив губу.
- Ты знаешь, в чем, - сказала она.
Настроение понизилось… всего на один градус. Но я отмахнулась. Уж точно не сейчас!
Магдалена вернулась с подносом.
- Давай ешь! Обеда сегодня не будет.
Управившись с завтраком, я пошла в ванную. Приняла душ, придирчиво осмотрела себя в зеркале. Педикюр свежий, подмышки лысые, все остальное… тоже в порядке. Села на край ванны, закрыла лицо руками, рассмеялась тихо.
Пережить этот день – и все будет позади. Пани Анна Новакова – убиться веником!
Время, казалось, вообще остановилось. Наконец в одиннадцать появились парикмахер и визажист, чтобы сделать из меня королевишну. Ну и из обеих мамок заодно – моя приехала как раз к этому времени.
Самостоятельно натянуть это платье было нереально, меня одевали в четыре руки. Марта, закатив глаза, благоговейно ахнула и потащила за руку к зеркалу.
Это правда я?
На первой свадьбе я тоже была очень даже ничего, но сейчас… Такой красивой я никогда еще себя не видела – и, наверно, никогда больше не увижу. Узкое, низко вырезанное платье из жесткого, серебристо сияющего белого шелка, длинные перчатки, туфли на каблуке, цветы и жемчужные бусы в высокой прическе. Но главное – я словно светилась изнутри от радости.
- Добавить бы сюда чего, - мама критически осмотрела меня, попутно поправляя перед зеркалом свой бирюзовый костюм. – Украшений.
Ответить я не успела – Магдалена - как фокусник вытаскивает из шляпы кролика - достала откуда-то два черных футляра. – Это Алеш просил передать. А это от меня.
В первом, побольше, оказалось ожерелье из его новой коллекции – бриллианты и жемчуг. Во втором, с логотипом Картье, длинные бриллиантовые серьги. Наверно, я бы расплакалась, если б не боялась размазать макияж.
- Только Власте не говори, - со смешком сказала Магдалена, когда я обняла ее. – Она от злости родит раньше времени. Или подсыплет тебе яду.
Единственная вещь, от которой мне удалось отбиться в процессе подготовки, был лимузин. Тут я уперлась намертво, потому что терпеть их не могла. Так что за мной приехал банальный белый Мерседес. Мамаши и Марта поехали следом на желтой Шкоде Магдалены. Больше всего я боялась измять платье или растерять бусины из прически, поэтому сидела, как спеленатая мумия, судорожно стиснув букет мелких белых роз.
На регистрацию мы пригласили всего десятка два гостей, остальные должны были приехать к четырем часам в ресторан. Алеш уже ждал у входа в ратушу и помог мне выбраться из машины.
- Я сам себе завидую, Анна, - сказал он, глядя на меня с восхищением. – Ты прекрасна.
- Да
