- Хорошо, - согласилась она и добавила с интонацией начинающей королевы: - Ты мне нравишься.
После обеда Марта нехотя отправилась делать уроки, а мы с Алешем устроились в гостиной на диване пить кофе.
- Знаешь, когда все слишком хорошо, это настораживает, - вздохнул он, обняв меня за плечи.
- Да. Но, вообще-то, я бы не сказала, что все хорошо.
Я пересказала, о чем мы с Мартой говорили, пока он разогревал обед. Как она ловко перевела разговор на пани Ружичкову, про подружку, которая вместе с папой выгнала пьющую маму.
- Знаешь, может, это просто пример был, но мне показалось, что не случайно она про пьяную маму упомянула. Скажи, насколько серьезно у тебя с этим было? С алкоголем?
- Если ты думаешь, что я алкоголик в ремиссии, то нет. Да, тогда пил много и часто, но прекратил в один момент, как только понял, что затягивает. Я понимаю, ты испугалась, когда мы выпили с твоим отцом и дедом, но так бывает очень редко. Это не проблема. А Марта по-настоящему пьяным видела меня всего один раз. Я тебе рассказывал. После того случая и перестал.
- Возможно, она очень хорошо тот случай запомнила, - не согласилась я. – А может, Милена что-то ей в уши пела. Боюсь, Марта будет во мне искать союзницу против тебя. Меня мама предупреждала, что так может случиться, но я не поверила. А зря. Мне не хочется думать, что она такой манипулятор, скорее, все это неосознанное, но будет достаточно сложно.
Ближе к вечеру пришла пани Рада, чтобы отвезти Марту на занятия танцами.
- Těší mě, - обычное при знакомстве «очень приятно» прозвучало… как будто с поджатыми губами, хотя сама она при этом улыбалась.
Это была строгая полная дама под пятьдесят, и ей идеально подходило слово hospodyně – домоправительница. Такая фрекен Бок. Разумеется, она знала о предстоящих переменах, и вряд ли они ее сильно радовали. Еще одна проблема на мою голову.
- Анна, ты будешь здесь, когда я вернусь? – спросила Марта, одеваясь в прихожей.
- Конечно, дождусь тебя, не волнуйся.
- Раду не бойся, - сказал Алеш, когда дверь за ними закрылась. – Она, конечно, суровая, но с хозяйством управляется хорошо и с Мартой ладит. Если вдруг не сойдетесь, всегда можно найти другую. А сейчас у нас есть два часа. Как ты думаешь, на что их стоит потратить?
- Даже не знаю, - вздохнула я, расстегивая его рубашку. – Может, разгадаем кроссворд из воскресной газеты?
22.
- Бессонница птицей стучится в окне. Не спится, не спится, не спиться бы мне, - продекламировала я своему тусклому отражению в оконном стекле. И откуда только залетел в голову этот стишок?
Спиться мне вряд ли грозило, больше пары бокалов вина я редко когда пила. А вот бессонница взялась за меня крепко. Не спала я уже третью ночь подряд. Сначала от волнения перед отъездом, потом в самолетах и на пересадке. А сейчас было хуже всего. Только-только наползала дремота – и тут же вылезала жуткая мысль о завтрашнем торжестве. Мне предстояло познакомиться не только с родными Алеша, но и еще с кучей народу.
Хотя дата была некруглая – тридцать шесть, он снял банкетный зал все в той же гостинице «Алькрон», не тот, где сделал мне предложение, а побольше. Только для того, чтобы представить всем приглашенным меня. В качестве будущей жены. Я бы предпочла, разумеется, обойтись без этого, но… Можно подумать, кто-то спрашивал. А даже если бы и спрашивал, куда деваться? Ноблес, как известно, оближ. Положение обязывает. И вот от одной мысли о том, что меня будут рассматривать, оценивать и обсуждать – ясное дело! – становилось дурно. И сон сразу улетучивался. А прихватить снотворное я не догадалась.
Хуже всего было то, что даже одна бессонная ночь обычно превращала меня в пугало. Но если приятное волнение перед встречей с Алешем это хоть немного компенсировало, то, что я должна была увидеть в зеркале завтра утром… лучше не представлять.
Вечером кроссворд затянулся, и мы с Алешем едва успели одеться и набросить покрывало на кровать. Рада приготовила ужин, накрыла на стол и ушла. Марта оживленно рассказывала о своих танцах и даже пару раз вполне нормально ответила, когда Алеш ее о чем-то спросил. А когда он собрался отвезти меня в гостиницу, напросилась с нами.
- Хорошо, поехали, - кивнул Алеш, покосившись в мою сторону.
Мы спустились на Кампу и остановились у гостиницы. Марта умоляюще сложила руки на груди:
- Анна, папа, давайте сходим к лебедям! Пожалуйста!
Я сразу вспомнила, как мы с Алешем кормили лебедей в тот день, когда познакомились. А еще отметила, что, обращаясь к нам, меня она поставила на первое место.
- Лебеди уже спят, - отрезал Алеш.
- Не спят, не спят! Пожалуйста! Здесь же рядом, мы быстро.
- Нам нечем их угостить.
Он еще сопротивлялся, но по тону чувствовалось, что сдается. Видимо, подобная просьба для него была новостью. Я достала из сумки крохотный бисквитик в упаковке, который дали на завтрак в самолете.
- Одному хватит.
Мы вернулись к Карлову мосту и, пройдя по острову, вышли на берег. Лебеди плотной белой массой сбились на ночлег, но некоторые все-таки еще плавали или бродили вразвалку по траве. Меня всегда поражало, насколько они грациозны в воде и неуклюжи на суше.
- Лабутику, лабутику! – звала Марта, протягивая лебедю бисквит.
У меня перехватило дыхание. Лебедь по-чешски – «лабуть». Но мне в детстве вечно не хватало имеющихся слов, и я придумывала свои. «Лабутик» - именно так ласково звала их я.
Лебедь жадно схватил угощение, разумеется, ущипнув Марту за ладонь. Она счастливо взвизгнула и обернулась к нам: видали, что творит? Потом мы шли обратно к гостинице, она то убегала вперед, то возвращалась. В общем, вела себя как самый обыкновенный ребенок, но я не спешила радоваться.
В номер ко мне они подниматься не стали, попрощались у машины.
- Спокойной ночи, Анна!
Марта ухватила меня за рукав пальто, а я наклонилась и поцеловала ее. И встретилась глазами с Алешем. В его взгляде было много разного, но больше всего, пожалуй, благодарности. Я поцеловала его тоже, вполне прилично, и пошла в гостиницу. И там, впервые за последнее время, мне страшно захотелось закурить.
