- Дааа… - протянула я. – Действительно мистика. Короче, при таком раскладе Алеш тоже должен тебе понравиться. Это… не помню, как в психологии называется? Перенос? Когда эмоции по отношению к одному объекту переносят на другой, похожий?

- Да, как-то так, - кивнула мама. – Но?..

- В смысле? – не поняла я.

- Интонация у тебя такая. Что должен – но не понравится, патамушта…

- Мазер, ты видишь меня насквозь. Переходим ко второй части Марлезонского балета, - и я рассказала ей обо всем, что произошло на выставке. Как я его увидела и как мы пили кофе. Как переводила его выступление и как мы ехали в аэропорт.

- Это уже не оперетта, - вздохнула мама, когда я закончила и уткнулась в свой бокал. – И что ты хочешь услышать?

- Все, что ты захочешь мне сказать.

- Ну, поздравлять-то особо пока не с чем. Думаю, ты и сама это понимаешь.

Я поставила бокал и легла на диван, положив ноги ей на колени.

- Конечно, понимаю. И что ничего радужного в этом нет, тоже понимаю. Мам, меня очень зацепило, что он про дочь сказал: не знаю, мой ли это ребенок. Как заноза под ногтем. Мы же почти не знакомы. Такое не говорят просто так, кому попало.

- Вообще да, - кивнула мама. – Но не торопись. Ты же не знаешь обстоятельств.

- Ма, я вообще ничего не знаю. Ни о нем, ни о чем. Тогда он мне очень понравился, но у меня был Димка. Свадьба через два месяца. А сейчас… Это не просто пойти в гостиницу, переспать и гудбай. Это заявка на что-то.

- Давай спокойно и по полочкам. Представим, что он не был женат, у него нет ребенка. Что тебя смутило бы в первую очередь?

- Да ничего… наверно. Расстояние? Это не проблема. Есть скайп, вайбер. Можно взять билет, прилететь, встретиться. Ничего о нем не знаю? Так никто при знакомстве ничего не знает. Это вопрос времени.

- Значит, все упирается в то, что он вдовец с ребенком.

- Значит. И я понимаю, что не готова к такому. Я и своих-то детей особо никогда не хотела. Ну, не то чтобы совсем не хотела, но и не страдала, что их нет. А тут чужой и не такой уж маленький.

- Ну, что не хотела – это не показатель. Можно прожить с мужчиной всю жизнь и так и не захотеть от него детей. А можно через десять минут после знакомства представить себе пятерых. Послушай, Ань, мне кажется, ты слишком все драматизируешь.

- Ты думаешь?

На меня действительно вдруг накатило какое-то отчаяние, почти до слез. Как будто я уже заранее знала, что ничего у нас с Алешем не выйдет, что первая наша встреча была насмешкой судьбы, а вторая – просто издевательством. И лучше прекратить все это, пока еще не слишком поздно.

- Он что, сделал тебе предложение и дал время на размышления до завтра?

- Нет, но…

- Вот именно, что нет. А «но» - это уже твои выдумки. Куда ты гонишь, ямщик? Притормози. Я понимаю, ты сейчас целиком на эмоциях. Просто отпусти ситуацию, дай ей развиваться без пинков. Пройдет время, и будет видно, может из этого что-то получиться или нет.

- Легко тебе говорить, - вздохнула я.

- Ну да, конечно, легко, - хмыкнула мама. – Чужую беду руками разведу. Вот только никакая у тебя не беда, а всего лишь непростая ситуация. А ты тут устраиваешь какой-то драмкружок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- А ты бы на моем месте рискнула?

- Не знаю, - задумалась мама. – Наверно, нет. Но не на твоем месте, а на своем. А на твоем месте только ты – тебе и решать. Разумеется, не прямо сейчас.

Мы поговорили еще немного, уже на другие темы, и она поехала домой. А я схватилась за телефон и обнаружила там сразу несколько сообщений от Алеша. Совершенно нейтральных: как дела, как прошел день? С полчаса мы переписывались о всякой ерунде. По телефону разговаривать я не любила, но подумала, что вот так – тоже не вариант.

«Анна, может, скайп? - Алеш словно почувствовал мое настроение между строк, за тысячи километров. – Я хочу тебя видеть, слышать твой голос».

Скайп на компьютере у меня был, хотя я им и не пользовалась. А вот микрофон куда-то запропастился, и я пообещала утром купить новый. Можно, конечно, было и с телефона, но для меня это ничем не отличалось от обычного звонка, только с мелкой картинкой.

«Ты так официально ко мне обращаешься», - я поставила смайлик в темных очках.

«Анна – мне нравится. Тебе очень идет. Аня – не очень. Да, ссылка».

Я перешла по ссылке, которую прислал Алеш. Она вела на сайт ювелирного дома. Коллекция Annodomini – кольца, серьги, браслеты, ожерелье. Белое золото, густо-синие сапфиры и бледно-голубые с опаловым блеском лунные камни. Все изящное, хрупкое и какое-то… загадочное, что ли. Очень красивое. Настолько, что захватывало дух. Интересно, думал ли он обо мне, когда рисовал эскизы и делал образцы? Или вдохновило звучание этих двух слов на латыни – «лето Господне»?

«Потрясающе!» - только и смогла написать.

«Тебе нравятся такие камни?»

«Очень».

Ночью мне никак было не уснуть, но опять пить снотворное не хотелось – уж слишком выбивало из колеи, да и привыкать не стоило. Голова пухла от мыслей, и казалось, что сейчас из нее полезут булавки и иголки, как у Страшилы Мудрого.

То, что Алеш все эти годы помнил обо мне, - в этом было что-то такое… чувственное, но не только. Мое самолюбие сладко поскуливало. И тут же я перескакивала на Милену и Марту. На Марту особенно. После той фотографии в горах, других ее снимков на странице Алеша не было. Идти снова на страницу Милены не хотелось – как будто без спроса залезть в дом умершего человека и рыться в его вещах.

Да, я сказала маме правду: меня покоробила фраза Алеша о дочери. К тому же в ней было двойное дно. С одной стороны, то, что он сказал, намекало: с женой у него не слишком ладилось. Вот только было ли это правдой? Мне хотелось ему верить, но я ведь действительно о нем почти ничего не знала. Когда мне врал Димка, я просекала это на лету, еще до того, как он начинал говорить. Понятное дело – мы столько лет были вместе.

Не выдержав, я взяла телефон, зашла в Фейсбук и снова открыла страницу Алеша. Отмотала к самому началу – за несколько месяцев до нашего знакомства. Я тоже завела аккаунт примерно в