Шоссе не пользовалось популярностью и проезжающих мимо машин было немного. Изредка рядом со мной останавливались автомобили, водители которых принимали меня за проститутку-индивидуалку и, опустив стекло, спрашивали о ценах на услуги. Я мотала головой и отказывалась "прокатиться". Пару раз рядом притормозили таксисты. Узнав, что у меня нет денег, цокали языками и, давая по газам, срывались с места.
Мне было страшно, холодно и тоскливо. Ни денег, ни телефона, только холодный ветер с пустырей по обе стороны шоссе и накрапывающий с чёрного неба дождь. В такие моменты очень сильно чувствуешь свои неустроенность и незащищённость. Всё, чего я хотела - побыстрее добраться до дома и согреться. Выпить горячего чаю, залезть в рыжую от ржавчины старенькую ванну с протёртой эмалью, набрать тёплой воды и просто согреться.
Слишком близко к шоссе я не подходила. Боялась, что собьют, не хотела быть обрызганной грязной водой из луж по краям. Машины изредка проносились мимо меня, а я набиралась храбрости и поднимала руку.
Помню этот яркий свет фар, сменившийся на не бьющий в глаза свет. Машина была очень дорогой, блестящего чёрного цвета и несмотря на погоду, очень чистой. Какой-то "Мерседес" или "Роллс-Ройс".
Шурша покрышками она остановилась рядом со мной и спустя мгновение мягко опустилось затонированное стекло. Водитель зажёг свет в салоне и я увидела респектабельного мужчину, склонившегося к окну. Его вид одновременно и вызывал доверие и немного пугал. Красивый, очень по-мужски привлекательный, он производил впечатление человека из другого мира. Было странно, что он вообще остановился рядом со мной. Не думаю, что он пользовался услугами придорожных проституток и трудно было себе представить, что он столь сердоболен, чтобы просто подвезти девушку до дома.
Поэтому я не подошла к его машине. Настороженно ждала, что он скажет.
- Вас подвезти? - донёсся до меня приятный низкий голос.
Вопрос не был окрашен эмоционально. Прозвучал буднично, даже равнодушно.
Я заколебалась. С одной стороны ситуация меня пугала, с другой, вот он сейчас уедет, и я снова останусь одна. Но своего спасителя я представляла иначе. Какая-нибудь семейная пара или милый пенсионер или ещё кто-нибудь такой, кто, на мой взгляд, сразу вызовет достаточное доверие, чтобы сесть в машину к незнакомцу. Этот же водитель доверия не вызывал.
- Нет, не нужно, - помотав головой, я отвернулась.
- Вы уверены?
- Да-да, езжайте, - не глядя на него, быстро ответила я.
Но он не уехал. Точнее, он тронулся, проехал несколько метров, немного постоял, а потом сдал назад и снова поравнялся со мной.
- Куда вам ехать? - спросил он, снова опустив стекло. - Может быть, мне по пути.
- Вряд ли, - ответила я. - Езжайте, пожалуйста.
Он покачал головой. Стекло поднялось до лёгкого стука. Затем со стороны шоссе открылась дверь и мужчина вышел на дорогу. Тут же раскрыл над головой большой чёрный зонт, обошёл спереди свой большой чёрный автомобиль и подошёл ко мне. Выше меня на пол головы, широкоплечий, очень атлетичный - этого не мог скрыть даже дорогой тёмно-синий костюм. Ткань была матовой и в свете фонаря казалась какой-то волшебной. На руке, что держала зонт из под опустившегося манжета белой сорочки виднелись массивные золотые часы. Ветер донёс до меня запах утончённого, дорогого парфюма с ярко выраженными древесными нотками. Такой же изысканный и грубовато-мужественный, как и его владелец.
- Предлагаете оставить вас здесь? - спросил незнакомец. - Это просто опасно. Люди разные бывают.
- Откуда мне знать, что для меня не опасны вы? - подняв на него взгляд, спросила я.
Красивое, но суровое лицо. Очень нетипичное, на мой взгляд. Лицо главного героя из какого-нибудь боевика, но в чертах его и во взгляде отчётливо просматривался высокий интеллект. Притягательные очертания губ, но рот человека жёсткого, неуступчивого, хмурого. И несмотря на суровость, лицо было откровенно холёным. Как и блестящий в свете фонаря аккуратный маникюр ногтя большого пальца. Властитель жизни. Явный богач. При этом довольно молод. Лет двадцать пять на вид, и это максимум. Какой-то мажор. Зачем ему меня подвозить?
- Вы ведь не проститутка, - сказал он.
Это не было вопросом. Да и не было впечатления, что фраза обращена ко мне. Он будто бы просто озвучил мысли и только.
- Иначе давно бы сели в машину, - добавил он. - Так что же случилось?
- Просто неприятная ситуация. Не стоит беспокоиться.
- Садитесь в машину, - тоном, не терпящим возражений, сказал он. - Я подвезу вас до города.
И вернулся в автомобиль. Тихо раздался щелчок открытой двери.
С минуту, наверное, я колебалась. Наконец сделала первый неуверенный шаг к автомобилю, а потом села в тёплый салон, постучала сапогами, чтобы стряхнуть с них воду и, устроившись, закрыла за собой дверь. Пахло мятой и кожей обивки.
Он тут же дал по газам и быстро набрал высокую скорость. Но машина ехала тихо и ровно, будто бы не спеша. Никакого гула, никакой тряски, всё очень комфортно.
- В бардачке салфетки, - сказал водитель. - Можете воспользоваться.
Я поблагодарила и открыла ящичек. Достала из пачки парочку, вытерла мокрое лицо.
- Какую музыку любите? - вдруг спросил он.
Я пожала плечами.
- Разную. Не могу определённо сказать. Зависит от композиции.
- Против блюза ничего не имеете?
Я внимательно взглянула на него. Он смотрел на дорогу, держа левую руку на руле. Нахмуренный, сосредоточенный, серьёзный. Откровенно красивый. Блюз? Интересно... И удивительно. Я думала, он слушает электронку или вообще какой-нибудь пацанский шансон.
- Нет, - покачала я головой.
Он протянул руку к сверкающей огнями приборной панели, потыкал в кнопку и салон наполнился тихой мелодией, очень гармоничной и чуточку грустной. Мягкий ритм убаюкивал и... я уснула.
2.
Я проснулась от его прикосновения и первой моей реакцией, как сейчас помню, был испуг. Вздрогнула, отпрянула назад. Внутреннее напряжение отреагировало быстрее, чем я успела что-либо сообразить.
В салоне не горел свет. Как я понимаю, он не включил его для того, чтобы мне было комфортнее проснуться. Но взгляд его тёмных глаз, с бликами сверкающих огней впереди стоящих машин, я запомнила хорошо. Он смотрел... изучающе. Будто пытался понять, кто я. Угадать. Определить меня, как энтомолог причудливое насекомое. Без презрения, но с искренним интересом и даже восхищением формой и повадками. В этом взгляде было много всего, но не было равнодушия. И не было
