— Не против выпить со мной? — прошептал на ухо заинтригованному Арсу Димка.
— Шампанское… — Полтавцев улыбнулся и приподнял брови. — Удивительно. Обычно от тебя можно ожидать пиво или вискарь. Но я люблю игристое вино, — он погладил Димку по горячему боку.
Димка взял Арса за ладонь, переплел их пальцы.
— Этот день… — он откашлялся. — Черт, Сень, я вообще такое впервые говорю! — закатил глаза Димка, вздохнув. Парень потянулся к бутылке, открыл ее с громким «пуф» и разлил шипучую жидкость по бокалам, протянув один из них Арсу. От Димки не укрылось, как тот нервничает. — Собственно, если этот день не отличается от многих предыдущих, то именно сегодняшний вечер я хочу сделать особенным, — Ерошихин посмотрел Арсению прямо в глаза. — Ты знаешь, что я шутник еще тот, но с тобой сейчас разговариваю серьезно, Арс. Ты — мой лучший друг, с которым я перенес очень многое. Были в нашем детстве и шишки, и драки, и обиды, но помимо них еще были счастливые воспоминания. Однако теперь ты не только мой лучший друг… Бля, я репетировал эту сложную речь херову тучу раз… Кхм… Прости, сложно договорить, когда волнуешься… В общем, я хотел сказать, что ты — самое дорогое в моей жизни и… Я люблю тебя. Правда, люблю тебя.
В ушах шумело так, словно попал в турбулентность. В горле царила Сахара, а глаза все не могли оторваться от лица Арсения, который, казалось, сейчас в обморок грохнется.
Полтавцев намертво вцепился в столешницу, чтоб не упасть, но бокал держал ровно, словно от этого зависела его жизнь. Услышанное в кафе, а затем, вот так, подтвержденное здесь, ошеломляло. Арсений смирился бы, стань Димка ему другом-любовником, отлично понял, если б тот сказал «ты мне нравишься», но любовь… На это он не рассчитывал даже в самых смелых своих фантазиях.
Требовалось как-то ответить, Ерошихин выжидательно молчал и, кажется, начал беспокоиться. Арс улыбнулся ему.
— И я люблю тебя, Дим, — тепло, чуть хрипловато отозвался он. — Давно, и ты уже знаешь это. Я молчал и не надеялся ни на что, но ты… Ты дал мне все. Подарил мечту — огромную и казавшуюся несбыточной. Даже не представляешь, как я сейчас счастлив… — он протянул руку с бокалом и легонько чокнулся со стеклянным бочком Димкиного.
Димка шумно выдохнул и с облегченной улыбкой отпил глоток игристого, внимательно наблюдая за Арсом, который точно так же не отводил от него взгляд. Ерошихин ощущал себя сейчас так, словно способен одним махом преодолеть гору Эверест, взлететь в космос и вернуться обратно, проделав все это за сутки.
Счастье бурлило через край, выплескиваясь наружу блеском в глазах и страстном желании, охватившем его тело при мысли, что Арс теперь не только друг, а еще и возлюбленный, с которым невероятно хорошо каждый день находиться рядом, просыпаться по утрам и видеть его сонную мордашку, а, приходя вечером, слышать, как тот искренне соскучился.
Отставив свою емкость из-под шампанского в сторону, Димка подошел поближе к Арсению, оттиснув его к столешнице. Взяв у парня полупустой фужер и поставив рядом со своим, Димка обхватил Полтавцева за талию.
— Все, конечно, прекрасно и хорошо, но я жесть, как хочу тебя с того самого момента в кафе, когда признался в своих чувствах. Знаешь, вот не думал, что слова: «Я люблю тебя», могут так завести с пол-оборота, — заметил Ерошихин, изумленно морща нос.
— Еще как могут, — жарко выдохнул ему в губы Арс. — Я тоже тебя хочу, очень, — он подхватил одну из роз и дразняще провел полураскрывшимся бутоном по шее Димки. Гладкие, шелковистые и прохладные лепестки нежно щекотали кожу. — Не желаете ли пенную ванну, массаж с сандаловым маслом, глубокий минет в процессе? — промурлыкал он, аккуратно маня за собой изнывающего Димку, в сторону определенных помещений. — А еще, Дим, я хочу сегодня в позе наездника… Мы это пока не пробовали.
Димка довольно заурчал, следуя за Арсом и чувствуя, как возбуждение начинает концентрироваться внизу живота пожаром, распаляющим каждую клеточку тела.
— Желаю, очень даже желаю, — прошептал Ерошихин. — И да, я люблю эксперименты, особенно, когда смогу увидеть твое тело, во всей красе, на мне.
— Ты увидишь, — пробормотал Полтавцев, стягивая с него и себя одежду. — И почувствуешь…
В ванную полилась теплая вода, заполняя емкость и вздымая жемчужное кружево пены. Димка залез в ванную вслед за Арсом, сразу притиснув того на бортик и страстно лаская чужие губы. Ладони скользнули по бокам вниз, чувствуя возбуждение Полтавцева.
— Могу я тоже кое-что попробовать? — Дима припомнил, как Арс предложил позу наездника. — Я хочу доставить тебе еще больше удовольствия.
— Ты хочешь… — мгновенно догадался Полтавцев, и глаза его ярко заблестели. — Дим, да, да, конечно!
С немым восторгом и невероятным предвкушением он смотрел, как Ерошихин опускается перед ним в пушистую пену, поглаживая живот и ноги. И когда чужие губы накрыли его влажную, истекающую смазкой головку, Арсу захотелось кричать от нахлынувших чувств.
***
Приближался Хэллоуин. На работе повсюду развесили летучих мышей, фонарики-тыквы, ошметки паутины и лупоглазые, светящиеся в темноте, черепа. Арсений лично водрузил над личным рабочим компьютером раскрашенный гроб с выскакивающим из него на пружине скелетом в ветхом саване — свою любимую игрушку для таких случаев.
В их с Димкой квартире тоже царила подобная атмосфера; однажды Димка чуть не сел на светящиеся в сумраке желейные глаза, и отскочил, как ошпаренный. А через час обнаружил те же глаза у себя на тарелке, за ужином.
Выглядели они невероятно правдоподобно, поэтому парень заорал от неожиданности, затем разобрался, что где-то уже это видел, и с негодованием залепил пренеприятнейший «сюрприз» хохочущему Арсу за шиворот, который тоже тут же завопил.
Они вообще любили разыгрывать друг друга, особенно если представлялся прекрасный повод. И все еще чувствовали себя, в такие моменты, прежними лучшими друзьями. Но лишь стоило бросить взгляд на оголившуюся полоску кожи над штанами, или лихорадочно облизанные губы, как градус обычного дружеского тепла подскакивал до совершенно иного уровня.
Димка уже ничего не стеснялся. А его тяга к экспериментам вгоняла Арсения в краску, он и представить не мог, насколько богатая фантазия у его парня. Более того, недавно Ерошихин намекнул, что ему страсть как хочется
