Сегодняшний маршрут изобиловал шеверами (мелководье с камнями на дне), бочками (когда струя воды, перекатившись через препятствие, вращается в вертикальной плоскости) и несложными порогами. Вроде и проходимо, но захлестывало прилично. Если так пойдет и дальше, то лучше закрыть ее юбкой (часть экипировки, относящаяся к байдарке: непромокаемая ткань защищающая гребца от брызг и крепящаяся на талии), негоже девушке в мокрой одежде мерзнуть, так и застудиться недолго. Пока она переодевалась в сухое, вспомнил, что хотел посмотреть маршрут.

— Алин, передай, пожалуйста, карту.

— Какую карту? — недоуменно спросила она.

— Которую я давал тебе утром. Куда ты ее положила?

Девушка зависла, пытаясь вспомнить, потом начала искать, но, похоже, поиски не увенчались успехом. Вот блин, я же всегда карту перед собой держу, подсовывая под каркас, чтобы в любой момент можно было достать и свериться, не пропустить развилку или заранее знать о препятствиях.

— Дим, извини, я точно знаю, что клала карту сюда, но почему-то не могу найти…

Твою ж медь. Зла вот на нее не хватает.

Я пытался вспомнить должны ли быть сегодня серьезные препятствия и разветвления, но не помнил. Последний раз смотрел карту почти три дня назад. Черт возьми, и какого хрена я вообще давал такую ценную вещь в эти безалаберные руки? Попытался успокоиться, чтобы не наорать на нее матом, только женских слез мне тут не хватало.

— Дим, ну не злись. Я все помню, честно-честно. И какие где разветвления и куда сворачивать и подписанные названия порогов. Я даже у ребят спрашивала, чтобы все точно запомнить. А на обеде сфоткаем у кого-нибудь карту или перерисуем.

Я ничего не ответил, просто жестом показал ей залезать. Причем погружалась она в байдарку уже вполне сносно, запомнив, что наступать можно только на каркас, опираясь на весло, раскачивать борта нельзя и весло держать крепко, чтобы не упустить на воде. Даже и грести вполне научилась, да на этой речке это и не сильно требовалось, быстрое течение несло само, нужно было только подправлять нос и обходить поваленные деревья. Но, поскольку мы торопились, грести все равно приходилось.

На всякий случай одел на нее свою каску, поскольку в снаряжении девушки такого аксессуара не наличествовало. Порогов пока не было, но расчески (поваленные деревья, под чьими ветвями приходилось проплывать) попадались, а ее задорные кудряшки вполне могли запутаться в ветках.

Вырулив из-за поворота, увидели развилку. Раздумывать особо было некогда, нужно было принимать решение. Насколько я помню, маршрут проходил по самому широкому руслу, и на карте было несколько подобных разветвлений, одно из которых мы проскочили вчера и свернули в левый проток. Левая часть в данном случае была явно шире, но я все равно уточнил у девушки:

— Ты эту развилку помнишь?

— Вроде да. По карте нужно было свернуть налево.

— Точно?

— Стопудово.

Мы уже подплыли впритык, а я еще сомневался. Причем почему-то именно сейчас течение стало подозрительно сильным и явно несло легкое суденышко к левому берегу. Судя по красной линии маршрута, какую-то из подобных развилок полагалось обходить справа, но в какой день это должно быть — хоть убей, не помню. Ладно, была — не была. И я заворачиваю нос в левый проток.

Проплыв какое-то время и поборов несколько препятствий, нам пришлось остановиться. У Алины затек копчик от долгого сидения. Она сначала терпела, боясь признаться и вызвать тем самым мой гнев из-за очередной остановки, но я сам прекрасно понимаю, как это может быть неприятно. Видимо, когда перекладывал вещи, слишком высоко сделал сиденье. Вытащил байдарку носом на берег, зацепив чалкой за дерево и начал перемещать поклажу в другом порядке, пока девушка ходила рядом, потирая пятую точку.

Какое-то время мы плыли, монотонно работая веслами. Уже было обеденное время, я посматривал по сторонам, надеясь увидеть следы пребывания группы. Но я не очень удивился бы, если нас действительно не дождались. На все эти остановки мы потеряли слишком много драгоценного времени, так что сами виноваты, что остались без обеда.

Беспокоиться начал ближе к ужину, мы уже должны были догнать ребят. Да и порогов некоторых я на карте не помню. Стал я откровенно паниковать, когда уже начало смеркаться. Пролететь мимо пришвартованных плавсредств мы просто не могли, да и дым от костра бросался бы в глаза. Девушка тоже начала нервно оглядываться, как будто хотела что-то сказать, но в самый последний момент обрывала себя.

Увидев удобное место для выгрузки, я причалил, вытащил байдарку на берег и, плюхнувшись на траву, задумался. Единственное, что приходило мне в голову — мы свернули не туда. Тогда расклад поистине фиговый. Подтверждая мои мысли, Алина тихо и покаянно спросила:

— Мы должны были плыть вправо?

— Походу да.

— Прости… — протянула она виновато. — И что теперь делать? Куда ведет этот путь?

— Может быть куда-то, а может и никуда. Я не знаю, Лин. Но вернуться мы уже не сможем. Даже если мы переночуем, завтра сложим байдарку и пойдем по верху. Посмотри, какой бурелом. Там запросто можно переломать ноги. И если плыли мы больше чем полдня, то на дорогу по берегу уйдет не менее трех.

Теоретически можно было бы пойти перпендикулярно руслу в надежде дойти до нужного разветвления реки, но с моим топографическим кретинизмом это даже опаснее, чем плыть по течению дальше. Кто ж знает, под каким углом они расходились, да и развилок за ходовой день могло быть больше одной. Так что данный вариант я даже озвучивать не стал.

— А если вперед? — с надеждой в голосе спросила девушка.

— Сложно сказать. Я не понимаю, куда мы свернули, но вроде все крупные разветвления потом текли параллельно выбранному нами для маршрута руслу. Меня волнует другое, это безлюдная местность. Нас в оговоренном месте должна была ждать машина. А выбрав этот путь, мы можем рассчитывать только на то, что наткнемся на жилые места. Дня через три мы должны были выйти в обжитую зону. Правда не знаю, насколько точна карта, жилые ли еще обозначенные на маршруте деревушки. Но самое хреновое — это то, что у нас нет еды. К тому же нет, и в ближайшее время не предвидится, мобильной связи с группой. В этой глуши вышки никто ставить не будет.

Видно было, что девушка расстроена и испугана. А мне даже нечем обнадежить, поскольку сам я радужных перспектив не видел.

Я уже мысленно провел ревизию имеющегося снаряжения и запасов. У меня в кармане зажигалка, но надолго ее не хватит. Два ножа и небольшая пила, одна банка тушенки, на пару раз гречки. И все. Ни соли, ни чая. Хорошо хоть котелок есть, и воды хоть обпейся. Правда пить сырую я бы не рискнул,