Глава 2. Леопольд CCXXVII, монарх

Кап. Кап. Кап. Кап. Кап.

Мерный убаюкивающий стук. Император повозился, плотнее укутываясь в старое одеяло. В спальне было холодно. Тускло горел ночник, пахло гнилью и поганками, влажно поблескивал старинный гобелен, некогда изображавший то ли похищение сабинянок, то ли избиение младенцев, а ныне покрытый причудливыми узорами зеленой и розовой плесени. За свою долгую службу гобелен впитал в себя, а затем испарил, наверное, кубокилометр стекающей по стене дождевой воды.

Нет, пожалуй, все-таки меньше. Не всегда же крыша дворца была хронически дырявой…

Кап. Кап. Кап.

Кап-кап! – звонко и даже с эхом. Не о воду. О металл.

Император, решивший было, что ухо не отмерзнет, если оставить его снаружи, поспешно натянул на ушную раковину одеяло. Мысленно выругался. Звать дворецкого не имело смысла, дворецкий все сделал правильно. В основном. Один таз – под основную протечку, другой – под ту, где капает помалу и лишь во время затяжных дождей. Только надо было положить тряпку во второй таз, чтобы властелин всея Галактики не вздрагивал от редких и всегда неожиданных ударов полновесной, долго копившейся на потолке капли о дно пустой посудины.

Теперь не спалось. Император лежал и думал об уходящей в глубь тысячелетий веренице коронованных предков. Были среди них добряки и деспоты, щедрые и алчные, деятельные натуры и лентяи, встречались умницы, но попадались и дураки, была даже парочка сумасшедших… всякие были – но ни один из них не потерпел бы столь унизительного положения. Уж как минимум они уволили бы нерадивого слугу, не посмотрев, что он стар и предан монарху всей душой. Хотя нет… Отец уже не уволил бы, а пожалуй, что и дед. При них было то же самое, ну, может, чуть-чуть лучше. А началось давным-давно…

Длинный-длинный ряд славных предков… Самодержцев. Властелинов тысяч обитаемых планет и всея Галактики. Почти богов… Как и почему случилось то, что случилось? Кто из предков проморгал начало коррозии великой монархии? Кто первым спохватился, но уже ничего не мог сделать с окрепшими торгово-промышленными корпорациями, рвущимися к власти? Как вышло, что монархия оказалась повязанной по рукам и ногам? Как дошло до того, что императорский двор – одно название, что двор! – стал существовать на пособие, неаккуратно выплачиваемое правительством Сурраха? Если хорошенько поискать в архивах, ответ, наверное, найдется. Жаль только, что знание исторических фактов ничего не изменит. Все в этом мире подвержено энтропии, включая императорскую власть. Что рождено, то обречено состариться и умереть. Вечный, нескончаемый круговорот…

«Жениться надо, – подумал император, поежившись. – Как минимум спать будет теплее. Отец и дед сказали бы еще: пора подумать о продолжении рода. Но с кем и, главное, зачем его продолжать? Можно, конечно, осторожно прозондировать почву насчет брака с дочерью того или иного финансового туза. В общем-то дельная мысль. Все равно, конечно, придется быть куклой в руках воротил галактического бизнеса, но по крайней мере куклой ухоженной. И в отремонтированном дворце. Выбрать невесту из клана могущественного и с перспективами, предложив взамен авторитет императорской власти – величину невесомую, по сути, чисто мнимую, но ведь в теории еще существующую…

Можно нарваться на отказ, между прочим! Тогда позор, а при огласке, вероятно, отречение. В чью пользу? А в ничью. Те, у кого в руках реальная власть, вполне могут обойтись и без императора. На что им император, коль скоро империя существует лишь на пожелтевшей от времени бумаге?»

С этой горькой мыслью император уснул, а проснулся рано. Дождь кончился еще затемно, капли уже не падали в тазы, сквозь окно и тяжелые шторы просачивался шум проснувшегося мегаполиса, а из-за двери доносились голоса. Первый – дребезжащий старческий фальцет – принадлежал дворецкому, второй – звучный баритон – первому министру. Не сурраханскому министру – имперскому. Не должность, а пустой звук.

Эти двое переругивались чуть ли не в полный голос.

«Что понадобилось здесь первому министру в такую рань?»

Император зевнул и откинул одеяло. Сразу стало зябко. Ежась, император вскочил. Приплясывая босиком, стянул через голову ночную рубашку. Попрыгал на одной ноге, влезая в штаны. Стуча зубами, облачился в теплый халат. Нашарил и надел тапочки, справил малую нужду и задвинул ночную посудину ногой под кровать. Крикнул дворецкому, что он может войти, и дворецкий вошел. Поклонился.

– Желаю здравствовать вашему императорскому величеству. С добрым утром!

Император благосклонно кивнул.

– Первый министр просит аудиенции. Прикажете принять его за утренним туалетом?

– Нет. Проводи его в Земной зал. Пусть подождет. Неси умыться и подай легкий завтрак… Стой… Чего ради он явился в такую рань?

– Он утверждает, что у него конфиденциальное сообщение чрезвычайной важности, ваше императорское величество. Очень возбужден…

– Ладно, ступай.

Отвесив поклон, дворецкий засеменил прочь мелкими старческими шажками, а император повеселел. Он был заинтригован и любил быть заинтригованным, но как же редко это случалось! Если ты коронованное ничтожество, то никому нет смысла интриговать ни за тебя, ни против тебя. Живи себе, отсчитывая дни, похожие один на другой, как похожи друг на друга бациллы коклюша, до нытья в висках занимаясь тем, чем еще позволено заниматься императору. Принимай участие в торжествах, подписывай наградные листы, скрепляй своим номинальным авторитетом то, что и без таких скреп не развалилось бы… Механическая кукла справилась бы ничуть не хуже.

Неужели случилось что-то из ряда вон?..

Умываясь, утираясь, причесываясь и наскоро проглатывая завтрак, император изнывал от любопытства. Что могло произойти? Прислуживающий за столом дворецкий был безнадежен как источник информации. За окном шумел город, облачность вроде рассеивалась, вот-вот должно было выглянуть зеленоватое солнце, и было видно, как вдали опускается, нацеливаясь на пригородный космодром, грузовой звездолет. Утро как утро, ничего экстраординарного. Император уже жалел, что не назначил аудиенцию немедленно. Неужели правительство решило-таки выделить деньги на содержание императорского двора, а если решило, то сколько даст? Погасит задолженность за позапрошлый год или, может быть, выплатит всю полагающуюся сумму? Нет, второе вряд ли, таких чудес на свете не бывает…

Земной зал походил на оранжерею. Эта часть дворца, не в пример прочим частям, всегда содержалась в относительном порядке, будучи приравненной к музею общепланетного значения. Сюда порой водили послов и заезжих шишек, чтобы те ахали. Здесь были собраны образцы флоры и фауны с прародины человечества – утерянной, а вернее всего, испепеленной в войнах Земли Изначальной. Климатические установки поддерживали необходимые параметры атмосферы. Над буйно разросшимися влажными джунглями повисла сизая муссонная туча, а всего лишь в полусотне шагов жгучее солнце нещадно палило саванну. Дальше шла пустыня, за ней тянулись леса, степи, снова леса, переходящие в тундру, и наконец, полярные льды. К дорожке,