– Как же он тебе покорился?
– Очень просто. Я пилот этого корабля, ясно? Меня Сысой назначил пилотом. Ну а я, значит, сообщил об этом «Топинамбуру»…
– А он что?
– Ну не дурак же он. Сразу понял, кого надо слушаться.
Словом, вышел триумф. Даже полицейские не ругались. Семирамида – и та не сказала мне ничего едкого. Ипат меня просто обнял и чуть не задушил. А вскоре примчался на правительственной машине Сысой. До сего часа я такие машины только издали видел – красивые, мощные, с газогенератором, рассчитанным на хороший уголь, словом, загляденье! Но теперь я смотрел на нее примерно как на палку, на какой босоногие ребятишки верхом скачут.
– Получилось?!!
– Ага, – говорю. – Только это… Тренироваться надо.
– Тренируйся! – выдохнул Сысой. – А… показать сможешь? Прямо сейчас?
– Сейчас?
– Нет, если ты устал, то можно и завтра…
Я-то видел, как ему хочется посмотреть. Ну ладно, пусть посмотрит. Пусть все посмотрят. Велел кораблю открыть люк, забрался внутрь, вновь вырастил себе кресло, а потом взял, да и вырастил второе рядом. Тесновато получилось, но, в общем, вдвоем поместиться можно.
И жестом приглашаю Сысоя – давай, мол, не дрейфь, вместе прокатимся!
Второй раз приглашать его не потребовалось. Может, половина архистарейшин – замшелые пни с опятами, но Сысой уж точно из другой половины. Телом дряхл, а умом ясен, и притом еще какие-то желания в нем шевелятся! Только вскарабкаться в люк у него никак не получалось. Я уж хотел было велеть кораблю вырастить этакую пологую лесенку, но обошлось без нее: Ипат просто взял со всем почтением Сысоя на руки, как младенца, и бережно втиснул внутрь «Топинамбура». Я зарастил люк и велел кораблю сделать как было, то есть чтобы можно было смотреть сквозь его стенки куда угодно и притом без этой глупой иллюзии, будто летаешь без ничего, сам по себе.
Потом дал архистарейшине чуток попривыкнуть и скомандовал:
– Взлетаем.
А уж дальше командовал мысленно. Вертеть разные фигуры и разгоняться не стал, а просто облетел поле космодрома по окружности, поднялся повыше, а там двинул к столице и опять-таки спокойно, чтобы не напугать старца, облетел все Пупыри от окраин до центра по сужающейся спирали. Снизился и вернулся обратно на бреющем. Сели.
Гляжу – Сысой плачет. Тихо так плачет, без рыданий и всхлипов, а просто слезы текут из глаз, в морщинах застревают.
Я решил подождать открывать люк. Не хватало еще, чтобы всякие встречные-поперечные узрели архистарейшину в таком виде! Это ведь мы с ним видели все, что делается вокруг, а те, кто торчал снаружи, видели лишь бурую и гладкую поверхность «Топинамбура».
Или я должен уже говорить не «поверхность», а «обшивку»?
Ой, вряд ли. Ну какая у него может быть обшивка? Чем он обшит?
Пока я об этом размышлял, Сысой поискал носовой платок, не нашел и вытер слезы бородой. Сморкаться в нее не стал, а просто хлюпнул носом и спросил:
– На нем уже можно слетать в космос?
Это мне и самому было интересно.
– Эй! – спросил я вслух. – А в космос можешь?
– Могу, – отозвался корабль.
– Действуй!
– Стой! – крикнул Сысой, и я продублировал приказ. «Топинамбур» взмыл было свечкой вверх и завис так высоко, что даже мне стало не по себе. – Стой, не надо… – Сысой глубоко вздохнул. – Незачем форсировать. Неразумно. Это я просто так спросил. Суетные желания… Увижу напоследок нашу Зябь со стороны – может, и решу, что жил на свете не зря… Но это еще успеется. Сначала тебе придется полностью освоиться с управлением кораблем в атмосфере. Мало ли что он может выкинуть, да и молодой он еще, ему подрасти надо… Давай-ка вниз, на сегодня хватит. Устроим разбор полетов. Подумаем, что так, а что не так. А в космос когда-нибудь в другой раз, в другой раз…
Я так и не понял, жалко ли ему, что отправляться в космос прямо сейчас неразумно, или он рад этому. Я и то ощущал холод в позвоночнике, а архистарейшины разве не люди?
Значит, умеют бояться.
Глава 11. Выньте из супа поварешку!
Ларсен сбежал. Напрасно Сысой распорядился разослать его приметы по всем полицейским участкам, и напрасно в поселке Сморкачи квартальный надзиратель задержал суконных дел мастера Феофила Пятку, имевшего неосторожность носить на лице примерно такой же шрам, как у разыскиваемого. Равным образом напрасно в селе Большие Пупы был слегка побит селянами, связан и сдан с рук на руки полицейскому наряду некий заезжий торговец Тит Недобаба, отличавшийся дефектом речи, смахивающим на инопланетный акцент. Ларсена найти не удалось. Космический волк покинул Зябь. Опухший и злой после диспута с осами, он бросился вон с космодрома и уже через полчаса добрался до замаскированного в овраге корабля. Взлет с планеты прошел, как всегда, бесшумно и остался незамеченным туземцами.
Не взлет – прыжок! Стартовый рывок спринтера. Будь корабль еще чуть-чуть старше и дряхлее, он погиб бы от таких перегрузок, а откажи в нем система гравикомпенсации – погиб бы Ларсен. Лишь в космосе, порядочно удалившись от этой поганой планеты, космический волк слегка успокоился и принялся сводить баланс удач и просчетов.
Время у Ларсена было. Много времени. Корабль попросил разрешения приблизиться к желтому карлику – центральному светилу этой системы – и получил просимое. Кораблю требовалась подзарядка. Он предпочел бы напитаться энергией вблизи магнитосферы нейтронной звезды, истекающей жестким излучением, но в этом секторе пространства не было нейтронных звезд. Чтобы забраться внутрь орбиты, ближайшей к желтому карлику планеты, потребовалось всего несколько часов. Здесь корабль расплющил себя в плоский блин, увеличив насколько возможно площадь сбора лучистой энергии, а для Ларсена оставил крохотную каюту в центральном вздутии, обеспечив привычный человеку температурный режим и сверхскромный набор удобств.
Что ж, порой приходится довольствоваться и малым.
Ларсену было плевать. Ему случалось переживать и не такое. Не отсутствие комфорта, а ощущение бессилия жгло и мучило космического волка. Он недооценил туземцев! Вместо того чтобы с благодарностью принять его предложение, они провели его как простачка! В активе – только выполненные обязательства перед Рагабаром. В пассиве – дряхлый, уже не способный к почкованию звездолет, невозможность достать новый и рухнувшая перспектива хорошо заработать.
Теперь он отчетливо понимал, что надо было с самого начала просить у зябиан меньше. Эти провонявшие навозом селяне, погрязшие в затхлой сытости, ни к чему не стремящиеся и ни о чем не мечтающие, покряхтев, согласились бы на более умеренное предложение. Но – поздно. Теперь правительство Зяби больше не захочет иметь с ним никаких дел. Две попытки присвоить себе зародыш звездолета, по договору являющийся собственностью туземцев, взбесят кого угодно, включая даже таких ископаемых, каковы архистарейшины.
Чего Ларсен совершенно
