— Ты воевал? — удивилась она.

— Да, имею звание сержанта. Именно об этом я хотел бы поговорить. Меня сильно контузило и с тех пор редко, но бывают головные боли. В такие моменты лучше всего принести обезболивающее и не беспокоить меня. Ещё после контузии мне нельзя пить. Сносит крышу, и я становлюсь неуправляем. Я говорю это не для того, чтобы напугать. Просто я семь лет не беру и капли спиртного в рот и не справляю своё день рождение. Всем знакомым, друзьям и партнёрам по бизнесу я сказал, что у меня аллергия на алкоголь. Ты должна быть в курсе, чтобы мне не проколоться.

— Как это не проколоться? — удивилась она.

— Ну, например, пригласят нас в гости, а ты скажешь за столом, чтобы я выпил с тобой шампанское, потому что не знаешь о моей уловке.

— Но ты мог сказать мне тоже самое, типа у меня аллергия на спирт. Зачем сказал правду?

— Я хочу, чтобы ты была в курсе настоящих событий, потому что доверяю. Недавно ты сказала, что я не доверяю тебе. На самом деле это не так. Выкидывать твою одежду — это не акт недоверия. Просто я такой человек. Люблю покомандовать. Хочу, чтобы власть над любимой женщиной принадлежала исключительно мне. Я привык так жить. Если я что-то говорю или делаю, то и виню я потом только себя. Не знаю, как тебе объяснить. Я не привык делиться властью и ответственностью. А ещё терпеть не могу тех мужчин, которые кричат жене и детям: «В библии написано сначала Иисус, потом муж», — а сами при этом толком ничего не делают. А ещё я каюсь тебе в том, что без твоего ведома я принял решение тебя уволить.

— Как это уволить?! Ты что такое несёшь?! Я с таким трудом попала к тебе на работу, — взволнованно произнесла Влада.

— Я всё объясню. С твоими данными ты должна учиться и получать профессию. У меня нет образования, кроме школы, и, как видишь, это не мешает мне жить. Но ты молодая. Не век же тебе в секретарях ходить. Выбирай профессию, на которую ты мечтала учиться, а потом подавай заявление в институт. Ещё не поздно это сделать. Послезавтра займись этим. Будешь работать до двадцатого августа, а потом уволишься. Всё, рыба готова, можно есть, когда остынет.

— Спасибо конечно, но вдруг я не соглашусь за тебя замуж выходить, на что я потом жить буду? — спросила она.

— Я бы сказал тебе, как и прежде, что ты будешь моей женой в любом случае, но не стану. Постараюсь умерить свой эгоизм, чтобы завоевать твою любовь. А ещё тебя никто не гонит из моего дома. Будешь жить там, как прежде. Неужели ты не понимаешь, что другую мачеху для своего сына я искать не могу и не желаю. Ты любишь Антона почти как мать, и я могу доверить его тебе, ничего не опасаясь. Парню нужен не только отец, ему нужна любящая женщина рядом. Подумай над моими словами. Я сейчас не говорю как раньше: хочу, и так будет. Я пытаюсь объяснить тебе ситуацию. Да, могу сказать с уверенностью, что не стану белым и пушистым, но я готов немного измениться ради тебя.

Влада действительно задумалась над ситуацией. Ей предложили пойти учиться. Когда заболела мама, девушка уже и не мечтала о поступлении. Она сконцентрировалась на том, что ей нужно во что бы то ни стало вырастить Антона. Теперь у малыша есть отец, причём человек не бедный. Он способен позаботиться о его материальном воспитании. «Я не алчный человек. Мне не нужны деньги Равиля. Кажется, будь он простым работягой, я всё равно бы его полюбила. Но отказываться от такого предложения было бы верхом тупости. Учиться на хирурга, как я и мечтала когда-то, это просто сказка», — думала она, поедая вкусную рыбку.

— Я согласна подать заявление в институт. Не думаю, что с этим будут особые проблемы. Несмотря на то, что мама в последнее время болела, я смогла окончить школу с золотой медалью. Только вечерами придётся погрузиться в подготовку к экзаменам, — тихо произнесла она.

— Вот и ладушки. А теперь давай поднимем стаканы с соком и отметим это решение, — улыбнулся Равиль.

Они чокнулись пластиковыми стаканчиками. А потом Вольский вдруг произнёс:

— После бокала хорошего сока, каждый уважающий себя парень обязан пригласить девушку на танец.

— Что, будем танцевать прямо здесь?! — брови девушки поползли вверх от удивления.

— А почему нет? Включим музыку на моём телефоне. У меня есть замечательная песня Лайонела Ричи. Это не та, под которую мы танцевали в ресторане, — Равиль встал и протянул девушке руку.

Влада позволила помочь подняться. Она вдруг начала смущаться и покраснела. Это было так неожиданно танцевать на берегу реки, окрашенной багрянцем. «Мы здесь вдвоём и это только наш танец», — подумала Влада.

Тем временем Равиль включил музыку и закружил её по пляжу.

— Ай лав ю. Бейб ай лав ю, — неожиданно начал подпевать Равиль.

А когда песня кончилась, они застыли, глядя друг другу в глаза.

— Я специально приготовил именно эту песню. Знаешь, как это переводится?

Вот я, наконец, на месте. Моё перо и лист бумаги в руке,

чтобы написать тебе. Чтобы поведать тебе о том, что чувствую.

Чтобы сказать тебе, что я не смогу выжить без тебя. Из всего, виденного мной, я убеждён теперь, только ты, только ты мне нужна. Я стою здесь, растворившийся в тебе.

Всё, что могут мои сердце и душа — это говорить правду. Я люблю тебя.

Когда я впервые взглянул в твои глаза, они были на диво ясны. Моё сердце замерло. Я слышал раз за разом, что когда влюбляешься, не можешь притворяться.

Подлинную любовь не подделать. Я знаю, мы с тобой — одно целое. Ты — мой голос, моя чистая песня. Ты — всё, что мне нужно. Я ощущаю радость от безрассудной любви. Ты — всё, что мне надо найти. Мои поиски завершены. Малышка, я люблю тебя. Я люблю тебя, — произнёс он ласково.

— Это очень красиво, Равиль, — шепнула она, а сердце застучало сильнее.

— Знаешь, о чём я сейчас жалею? Что это не я сочинил слова песни для тебя. Но я могу их повторить, чтобы выразить свою любовь к тебе. Всё именно так, как поёт Лайонела. Я действительно люблю тебя, малышка, —неожиданно Равиль встал на колени и обнял её ноги. — Выходи за меня замуж, Влада, пожалуйста. Ты внесла свет в мою душу. Раскрасила мои